style="font-size:15px;"> Мы в больнице!
Он жестами: «вот, блин, я мудак! Ну да!» Хочет схватить её на руки – она, смеясь сквозь выступившие от боли слёзы, отодвигает его.
(ЕВГРАФОВ.)
Разгром. Спит на полу, в одежде. Пустая бутылка водки. Открывает глаза. Встаёт, как солдат – ни тени похмелья, сонливости, усталости. Поводит головой: что-то изменилось в пространстве. Взгляд на Машину фотографию. Идёт к двери.
(МАРГО, ПАНИН, ЧЕКАЛИНА, КАБАН, ЕВГРАФОВ, ПЕРСОНАЛ, ПАЦИЕНТЫ.)
Марго и Панин (уже в «блатной» зелёной пижаме) курят на ступеньках. Марго немного кокетничает. Он – «в своих мыслях».
ПАНИН
Неизвестная в коме. Лихо вступил в должность, ничего не скажешь.
МАРГО
На белом коне!.. Вы простите за операционную пижаму.
Марго слегка смущена, чуть краснеет, вспоминая торс Панина. Он заметил, лишь слегка улыбнулся. Снова весь – по делу:
ПАНИН
Ментов вызвали?
МАРГО
Позвонили.
ПАНИН
И?
МАРГО
Как будто вы не знаете их песни: очухается, опомнится, муж-сожитель найдётся, сорок восемь часов не прошли, это вообще не наше дело.
Увидела приближающуюся «группу товарищей». Кабан ведёт охающую Чекалину к приёмному. Обращается с ней, как с хрустальной вазой – она шутливо отмахивается. Марго указывает в их сторону сигаретой. Скороговоркой:
МАРГО
А вот и любимая женщина Петиного интерна. Врач-уролог. Жена владельца казино, вчера вечером подстреленного собственным сыном.
ПАНИН
Нифига себе у вас тут Санта-Барбара!
Чекалину и Кабана нагоняет Евграфов.
МАРГО
А вот и интерн! … Марлезонский балет.
Тушит окурок в стоящей на парапете жестяной кастрюле, надевает гостеприимное радушное лицо, идёт навстречу трио, уже подходящему к ступенькам.
КАБАН
Привет, пацан!
ЕВГРАФОВ
Какой я тебе пацан!.. (Чекалиной) Ты как?
МАРГО
Мария Леонидовна, давно хватает?
ЧЕКАЛИНА
Только началось…
Панин тушит окурок. Узнаёт Евграфова.
ПАНИН
Привет, пацан!
ЕВГРАФОВ
Какой я тебе…
ПАНИН
Вам! Семён Ильич Панин, заведующий отделением патологии беременности.
Благожелательно протягивает Евграфову руку. Тот, через секундную заминку, протягивает свою.
ЕВГРАФОВ
Евграфов Алексей Григорьевич. Врач-интерн.
Смотрят друг другу в глаза. У Панина – добрая смешинка.
