подумала, это будет более уместно, чем цветы или, м-м, вино.
Так, значит, она помнит французскую традицию приносить хозяину дома подарок. Он развязал ленточку и увидел, что в коробке его самая большая слабость – тонкие диски темного шоколада с кристаллами имбиря. Она помнит такую мелочь после всех этих лет? Это совершенно выбило его из колеи.
– Спасибо, – сказал он. – Хочешь кофе?
– Да, пожалуйста.
К его удивлению, она пошла за ним в крохотную кухню:
– Я могу чем-то тебе помочь?
«Да. Продай мне свою половину виноградника и уйди из моей жизни, пока я опять не потерял рассудок, желая тебя». – Он еле успел остановиться, чтобы не сказать это вслух.
– Нет, не нужно.
– А ты разве не спросишь, может, я пью кофе с молоком или сахаром?
– Ты никогда не пила кофе с молоком и сахаром, и очевидно, что не пьешь и сейчас. – Он развел руками. – Иначе ты не была бы такой стройной.
Она прищурилась:
– Ты переходишь на личности.
– Ты сама спросила.
– Так, значит, перчатки сняты?
– А они никогда и не были надеты. – Теперь его мысли понеслись по очень опасному пути. Перчатки сняты. Одежды сняты. Застенчивая, доверчивая улыбка Аллегры, когда он впервые ее раздел, и она отдалась ему без остатка.
«О Dieu».
Ему нужно во что бы то ни стало забыть о прошлом и сосредоточиться на настоящем.
Он поставил готовый кофе на поднос, достал из холодильника миску с помидорами и кусок сыра, потом взял еще из буфета буханку деревенского хлеба, положил все это на поднос рядом с кофе, двумя ножами и двумя тарелками и отнес это в кабинет.
– Угощайся, – сказал он.
– Спасибо.
Когда она даже не пошевелилась, он приподнял бровь, отломил себе кусок хлеба и отрезал большой кусок сыра.
– Извини, что так жадно ем. Умираю с голоду – я уже в шесть работал на винограднике.
– Так что мы будем обсуждать? – спросила она.
– Начнем с самого разумного – когда ты продашь мне свою половину виноградников?
– Это вообще не обсуждается, – сказала она. – Ксав, почему бы тебе не дать мне шанс?
И как, черт возьми, она только может задавать такой вопрос? Неужели ему нужно сказать ей открытым текстом, что в прошлый раз, когда он так в ней нуждался, ее рядом не было и он не хочет снова попадать в то же положение? Он не доверял себе, когда дело касалось ее. Он провел бессонную ночь, мрачно размышляя о том, что он все еще хочет ее не меньше, чем в двадцать один год. А это было слабостью.
– Потому что ты не создана для того, чтобы здесь работать, – уклончиво ответил он. – Ты только посмотри на себя. Дизайнерская одежда, шикарная машина…
– Нормальный деловой костюм, – поправила она, – а машина не моя, я ее взяла напрокат. Ты судишь меня, Ксав, и ты несправедлив.
Несправедлив? Это не он
