часов катания на горке без перерыва. Не вставая, я начал стягивать сапоги, из них вывалился скомканный мокрый снег, затем я поднялся и стал стягивать куртку и брюки, на полу образовалась лужа, которую мама сразу же попросила убрать, крикнув об этом с кухни. Я убрал и направился в свою комнату, как неожиданно услышал холодный папин тон:
– Нужно поговорить, переоденься и зайти на кухню.
Я сделал вид, что не услышал, чтобы выиграть время. Это все двойка по истории, наверняка кто-то из тройки апостолов позвонил папе или маме на работу и все доложил. Нехорошо, нужно было признаться самому, было бы лучше. Я взъерошил рукой мокрые волосы, чтобы они быстрее просохли и, словно на казнь, медленно проследовал к отцу.
– Садись, – тут же предложил он стул. – Как у тебя дела?
– Хорошо, то есть не очень, точнее, все хорошо, но вчера я получил плохую оценку и не сказал.
– По какому? – мама оторвалась от книги и, приспустив очки на нос, посмотрела на меня.
– По истории, – в горле встал комок из загустевших слюней. – Нет, по биологии, – тут же исправился я, – или по географии.
Все дни смешались в один, предметы казались неразличимыми, учителя, будто клоны, повторяли друг друга. Все смешалось в один большой ком неразберихи.
– Ты не помнишь, по какому предмету получил оценку? – папа сдвинул брови, и они с мамой возмущенно переглянулись.
– Я просто готовился к олимпиаде, и в голове все смешалось, – тихо сказал я, опустив глаза в пол.
– Я хотел поговорить о другом, – продолжил отец, скрестив руки на животе, – наш сосед со второго этажа…
С этих слов я начал слышать папу, будто он говорил из глубокого-глубокого колодца, его дрожащий голос расслаивался и, отражаясь тысячи раз, доносился до моих ушей.
–.. Видел тебя ночью, – закончил он. Образовалась пауза.
– Это был не ты? – уточнила мама.
– Это был не я, – уверенно подтвердил отрицательным кивком головы.
– Ты спал дома? – еще раз переспросил папа, желая убедиться. Он заглянул в мои глаза, устремленные в пол, будто бы там есть подсказка.
– Я спал дома, – процитировал я еще раз утвердительно.
Какая-то тавтология получилась, подумалось мне, когда родители отпустили с допроса, можно было придумать что-нибудь вразумительное и внушающее правду. Но я слишком сильно устал, меня застали врасплох – это казалось достойным оправданием. А сосед не такой-то безобидный, как мне показалось, теперь буду обходить его стороной.
Я уснул спокойно, зная, что санки вернулись домой к своей законной владелице и больше не побеспокоят меня. Посреди ночи с крыши начал падать талый снег, он звонко ударялся о подоконник, затем глухим шлепком падал вниз. От этого я проснулся и встал, чтобы посмотреть в окно. Опешив от удивления, я замер – они опять стояли посреди
