вёз свою пассию в армянский ресторан. Яна ещё плохо знала Москву и с любопытством смотрела по сторонам, будто боялась что-то пропустить.
– Я везу тебя в Марыну рощу…
– В Марыну рощу? – хмыкнула.
– Да, да, Марина роща. Буду угащать тебя армянскими блюдами, – не скрывая своего восторга, он бросил весёлый взгляд в сторону Яны, – люля кебаб ела когда-нибудь?
– Нет, но слышала, – это что-то мясное.
– Да-а, пальчики аближешь, – при этом он сделал такой страстный жест, смачно поцеловав кончики пальцев, сложенных в пучок. Звон поцелуя растворился в воздухе. Яна насторожённо посмотрела на него, дрожь по спине пробежала. Ашот, не скрывая восторга, продолжал на неё глядеть проникновенно. Чувственность овладела ими, ввергая в искушение.
Яна разглядывала с интересом улицу. Глаза пробежали по табличке с названием: «Складочная». Рядом увидела вывеску: «Мираж».
– А мороженое как будет по-армянски? – спросила она, догадываясь, что они уже подъехали к ресторану.
– Пахпахак.
– Повтори ещё раз.
– Пах пахак, – произнёс раздельно.
– Интересно, вот я ещё хочу пах пахак, – произнесла с деланым акцентом.
Ашот раскатисто рассмеялся, с робким обожанием пытаясь обнять Яну.
– Всё, что хочешь! Сегодня твой день, моя королева!
У дверей ресторана встретивший улыбчивый официант провёл их через весь зал к столику.
Яна в чёрном платье с белыми кантиками по рельефам привлекала внимание мужчин, сопровождавших вожделенными взглядами её стройные, длинные ноги. Ашот горделиво вёл своё сокровище. Но Яна почему-то смущалась. Она даже растерялась. И это выглядело так естественно, что сама поверила в свою невинность.
Живая музыка, гортанная армянская речь, ласковые и восторженные комплименты в её адрес – всё восхищало Яну. Не отрывая глаз, она всё время испытующе смотрела на Ашота, неосознанно сравнивала его с Виктором. Тревожные воспоминания, которыми она была прикована к Виктору, в ней постепенно рассеивались. Тяжесть в душе сменилась необычайной лёгкостью.
Ранее незнакомый, новый поток чувств подхватил Яну.
Когда Ашот ей предложил остаться ночевать в гостинице, Яна не стала устраивать бурных сцен.
Во время медленного танца в его объятиях застыла в нерешительности, немного подумав, она дала согласие.
– Я выпившим за руль не сяду, поэтому придётся остаться ночевать здесь, – ласково шептал он в ухо, вожделенно обнимая свою королеву.
Яна распорядилась своей судьбой. Сейчас она утопала в объятиях Ашота и принимала как должное давно заслуженное внимание и отношение к ней. Она не стала сообщать родителям о серьёзных переменах в личной жизни.
Для Ашота Яна становилась кем-то значительно большим, чем просто любовное приключение…
Так
