фальшивых хвалебных речей о своем старике на всю оставшуюся жизнь. Сабрина хотела было поспорить с ним, но он не дал ей ничего сказать.
– Я могу это сделать, могу остаться. Просто не хочу. – Он покачал головой, силясь придумать достаточно весомый аргумент, чтобы убедить ее, но не смог. – Вообще не хочу.
– Хорошо, – кивнула она, и Флинн ощутил почти осязаемое облегчение, – давай сбежим. Пойдем в «Чез»? Умираю, как хочу жареной картошки. – Глаза Сабрины округлились, и она зажала рот ладонью, когда поняла, что именно сказала. – Прости ради бога, это был совершенно неуместный комментарий для похорон.
Флинн не смог сдержать улыбку. Как же ему не хватало Сабрины! Как хорошо будет побыть вместе с ней где-нибудь вне работы.
– Давай выбираться отсюда.
– Ты что, шутишь? – В дверях появился Джулиан, его губы изогнулись в маске отвращения. – Ты уходишь с похорон нашего отца?
Светловолосая голова Вероники показалась поверх плеча Джулиана. Ее взгляд метнулся от Флинна к Сабрине, и у него вдруг мгновенно вспотели ладони.
– Милый, – прошептала она Джулиану, – давай не будем здесь устраивать сцену.
Милый? Боже, какой бред…
Сабрина сделала пару шагов, встав вплотную к Флинну, и он оценил ее безмолвную поддержку. Ему не нужна была защита, но он ценил ее жест куда больше, чем она могла себе представить.
Джулиан стряхнул руку Вероники со своего плеча и посмотрел на брата. На нем был один из костюмов отца: слишком велик в плечах и коротковат в торсе. У Джулиана не было собственного костюма. Он зарабатывал себе на жизнь, рисуя картины, и его творчество было причиной того, что Вероника полюбила его, по ее собственным словам. Видимо, она обнаружила, что Флинн не способен быть спонтанным, вдумчивым или моногамным. Ой, подождите, последнее относилось к самой Веронике, а не к нему.
– Ты не собираешься стоять над могилой собственного отца? – выплюнул Джулиан.
Вероника еще раз прошептала «милый», но он проигнорировал ее.
– Ты ясно дал понять, что меня не касается, что ты делаешь и чего не делаешь. Точнее, вы оба. – Флинн пригвоздил тяжелым взглядом Веронику. – То же самое относится и ко мне.
Голубые глаза Вероники округлились. Раньше Флинн считал, что она великолепна: густые светлые волосы, дизайнерская одежда, безупречный маникюр и макияж. Но теперь он видел, что скрывалось под этой маской безупречности: эгоизм, предательство, ложь. Очень много лжи.
– Не тебе меня судить, Флинн, – огрызнулась она.
– Раньше ты была более привлекательной, – выпалил Флинн и тут же пожалел, что сказал это вслух.
– Сукин сын! – Джулиан бросился на него, замахнувшись для удара, но Флинн ловко от него увернулся.
Флинн учился кулачному бою у Рида и Гейджа, а Джулиан не держал в руках ничего тяжелее кисти и палитры. Флинн увернулся влево и ударил Джулиана кулаком в нос. Джулиан покачнулся, потерял равновесие и упал на пол. Сабрина ахнула, Вероника пронзительно
