получается… Несколько минут она трудилась и добилась того, что пятно сначала утратило очертания и побледнело, а потом почти совсем исчезло.
– Все, что ли? – спросил парень, бегавший за бензином.
– Да, спасибо вам, – сказала Галя, протягивая бутылку. – А то я совсем растерялась.
– Вы, девушка, успокойтесь. Посидите… да не на этой, вон на той скамейке, мы ею после обеда займемся. Ну, счастливо вам.
– И вам.
Парни подхватили банки, кисти и направились к выходу из парка. Через несколько секунд их заслонили ветви какого-то вечнозеленого растения.
Галя взяла сумку, обогнула клумбу и, на всякий случай осмотрев скамейку, села. Солнце припекало все сильнее, и она почувствовала, как на лбу выступили капельки пота. Надо привести себя в порядок, а то после этих трудов она, наверное, как чувырла чумазая. Галя сунула руку в сумку и… Косметички в сумке не было. Не было и кошелька. Не было и обложки от старой записной книжки, в которой она хранила билет до Москвы и паспорт. Только связка ключей от дома и носовой платок. Чтобы сопли подтереть!
Галя разрыдалась. Зачем они так? Ответ на этот вопрос у нее, конечно, был. Да и вообще все было ясно: и с подкраской лавочек, и с бензином, и с готовностью оградить ее от любопытных взоров. Пока она чистила юбку, парни очищали ее сумку. Права была мать, ее каждый обмануть может. И обидеть…
Платок намок от слез. Галя скомкала его и услышала:
– Послушайте, дамочка, вы бы определились со скамейкой, а то понапрасну людей с толку сбиваете.
Перед ней стоял мужчина, тот самый, что полчаса, а может, и час назад таращился на нее.
– Я вам не дамочка! – вспыхнула Галя. – И не приставайте ко мне!
– То есть как это? – удивился мужчина. – Зачем же вы тут сидите?
На это у Гали не нашлось, что сказать. Чушь какая-то! Сидит, никому не мешает. И… и всем мешает.
– Понятно, – сказал мужчина. – Вы читать не умеете. Потому что, если бы умели, не смотрели на меня, как на полоумного. Вот же, смотрите, русским языком написано.
Галя повернулась. Чугунная спинка представляла собой сплетение округлых букв, которые складывались в слова: «Скамейка влюбленных». Она посмотрела на ту скамейку, что находилась на другой стороне площадки. Там спинка тоже была «сплетена» из букв, только позаимствованных из «готического» шрифта. И всего одно слово: «Ссора».
– Прочитали? – спросил мужчина. – Эти скамейки – местная достопримечательность. Их недавно установили, специально к туристическому сезону. Я присяду… с вашего позволения? – Не дожидаясь его, он устроился рядом. – Кто поссорился и ищет примирения, тот садится вон на ту скамейку. Я, признаться, подумал, вы там мужа дожидаетесь или жениха. Потому и ушел. Только не похоже было, что вы чем-то расстроены, поэтому вернулся. Гляжу, а вы на эту скамейку перебрались.
Галя чуть отодвинулась и сказала язвительно, удивляясь своей смелости:
– Можете не продолжать! Эту скамейку выбирают те, кто хочет познакомиться. Так?
– Да.
