груди.
– Сейчас тоже?
– Рассчитываю на твое содействие. – Джон смахнул с ее плеч шелковый покров, приподнял Еву и опустил на себя. – И, похоже, у нас получается, а?
Он начал двигаться, задавая ритм, и она застонала и впилась ногтями в его плечи. Дыхание перехватило. Жар опалил все тело. Наслаждение быстро нарастало, переполняло, и она уже с трудом удерживала его в себе.
Ева закрыла глаза и отдалась подхватившей ее волне.
– Ева!
Она очнулась оттого, что кто-то трясет ее за плечо.
Чьи-то губы приникли к ее соску.
Она узнала их, узнала язык.
И открыла глаза.
Джон, уже полностью одетый, стоял у кровати.
– Нам пора. Ты говорила, что хочешь вернуться к пяти. – Он снова наклонился, легонько укусил ее, пощекотал губами и выпрямился. – Сейчас или никогда.
Ева села, тряхнула головой.
– Крепко же я спала.
– Это все дождь. – Джон улыбнулся: – Ну, и кое-что еще. – Он стащил ее с кровати и подтолкнул к ванной. – Поторопись. У тебя десять минут.
Она уложилась в семь. Оделась, собрала вещи, аккуратно свернула шелк и положила в сумочку.
– Еще раз спасибо.
– Мне и самому понравилось.
Ева шагнула к двери.
– Идем.
Дождь прекратился, но в воздухе еще висела туманная дымка. Подойдя к машине, она оглянулась и посмотрела на мотель.
– Все было не так уж и плохо, а? – спросил Джон, перехватив ее взгляд. – Мотель и мотель. Мы просто использовали его по назначению. Сделали, что хотели.
То, что они сделали, осталось с ней ярким, незабываемым воспоминанием.
– Да, совсем даже неплохо. – Она села в машину. – Но в лесу мне все равно понравилось больше. Может, вечером дождя не будет.
Джон опустился рядом и повернул ключ зажигания.
– Пусть уж лучше не будет. У нас осталось мало времени.
Она невольно сжалась, взгляд метнулся к зеркалу.
– Сколько? Когда тебе нужно прибыть в центр подготовки?
– Через четверо суток. Мы оба знали, что этот день наступит.
Да, знали, но она старалась не думать о приближении неизбежного конца.
– Куда тебя отправят?
– Точно не знаю. Контракт я подписывал в Милуоки, так что для начала нужно возвратиться туда. Потом, возможно, пошлют в лагерь в Висконсине. – Он нахмурился. – Не хочу об этом говорить. И думать тоже не хочу.
– Но все равно думаешь, иначе не упомянул бы, – возразила Ева, одергивая свитер. – И нам надо об этом думать хотя бы для того, чтобы свыкнуться с неизбежным. Мы ведь сейчас воспринимаем все иначе, чем в самом начале.
– Ладно, делай как хочешь, – грубовато отозвался Джон. – Раскладывай все на части и говори себе, какие мы умные и практичные. А я думаю
