и русских (Топиро 1913: 196). Виднейший либерал, барон А. Ф. Стуарт в 1906 г. в прошении об отставке с поста председателя губернской земской управы писал:
«В Бессарабии обозначилось узкосословное, хотя и консервативное течение… Почти во всех уездах земцы старого закала, прогрессисты самого умеренного свойства устранены» (Коварская: 62–63).
Угроза революции в России и распада державы, активность Румынии, испорченные отношения с Австро-Венгрией – главным зарубежным рынком для бессарабского сельского хозяйства – всё это заставляло местных помещиков всеми силами поддерживать шатающееся здание российской монархии.
В таких-то условиях пришлось работать М. Б. Слуцкому во второй половине жизни. И он выдержал все испытания, остался тем, кем был: патриотом своего края, не изменившим ни своей национальности, ни убеждениям. В дни погрома 1903 г. он оказался на самом ответственном (как выяснилось уже позже) посту: под его началом Еврейская больница стала центром помощи жертвам, без различия нации. Об этом много говорить не будем: лучше прочтите саму книгу. В 1919–1920 гг. история повторилась: родильное отделение больницы приняло под свой кров жертв петлюровских погромов в Украине.
На посту Моисей Борисович остался до конца своих дней. Он был членом многих общественных комитетов и попечительских обществ. В 1913 г. он был не только главным врачом и председателем правления Еврейской больницы, но и вице-президентом Бессарабского Медицинского общества (Топиро 1913: 195, 226, 227). В России его заслуги были отмечены чином статского советника, орденами Красного Креста, св. Станислава, св. Анны, св. Владимира; в Румынии – орденами Румынской короны, Meritul Sanitar (За заслуги в области здравоохранения) и другими (Тарнакин, Соловьёва 2011: 142). Его друзьями и коллегами были многолетний главный врач Костюженской психиатрической больницы Анатолий Дмитриевич Коцовский, основатель Кишинёвской инфекционной больницы Тома (Фома Феодосьевич) Чорбэ, врач-офтальмолог Юлия Ал. Квятковская и другие. Кстати, даже в биографиях М. Б. Слуцкого и Тома Чорбэ много общего.
Осенью 1917 г. М. Б. Слуцкий стал одним из основателей кишинёвского отделения общероссийской партии «Еврейская народная группа». Эта партия призывала всех евреев, независимо от социального положения, бороться за реальное гражданское равноправие (Копанский 2008: 21). На выборах во Всероссийское Учредительное собрание в ноябре 1917 г. эта группа вместе с сионистами получила в Кишинёве 8.938 голосов, а все остальные партии, вместе взятые, – 7.690 голосов (из 45.342 избирателей). В Оргееве соотношение между голосами было ещё резче – 1270 и 927, а в Фалештах – даже 1100 и 200 (Левит 2000: 47–51, 250). Это было связано не столько даже с национальным составом городов, сколько с долей евреев в демократических и политически активных слоях общества. Ведь явка избирателей на эти выборы в Бессарабии не превышала одной трети, что видно и по цифрам по Кишинёву.
После 1918 г., когда новые румынские власти отменили ограничения для евреев, существовавшие в царской России, М. Б. Слуцкий стал главой
