через весь участок. Владимир проскользнул в комнату, которая предположительно была спальней. Прямо от двери стояла кровать, на которой лежал человек. Самое странно было то, что спящий лежал на спине, накрытый полностью, лишь блестящая безволосая часть черепа торчала из-под одеяла, при этом он не дышал. Владимир начал понимать, что это пахнет жаренным, и это не газ, наполняющий помещение. Он это понимал, нет, он знал это. Но останавливаться было поздно, ему хотелось понять, кто же его обыграл: федералы, сам цветник или его собственное воображение. Осторожно приблизившись к спящему, Владимир все еще не решался пойти ва-банк, обнажить лицо второго игрока в игре, где ставкой была настолько высока. Наконец он сделал, что задумал. Владимир не смог сдержать удивленный возглас.
В лапах дьявола
«Любой дом, что разделится внутри себя – погибнет». (Библия).
Владимир Строганов бежал не оглядываясь, ситуация повернулась так, что и голова, и пистолет, впервые за всю его жизнь, были бесполезны. Автоматная очередь стихала лишь на несколько секунд, но этого короткого промежутка времени было достаточно, чтобы почувствовать облегчение. Если бы не эти паузы, сердце Владимира выскочило из груди. Он никак не ожидал серьезной засады, максимум, на что он рассчитывал это полдюжины федералов, но это. Пулеметы, автоматы, даже снайпер, по крайней мере, один. Звук выстрела винтовки звучал, словно удар деревянного молотка в суде, словно приговор. Как ему удалось до сих пор уцелеть, было непонятно, удача до сих пор не отворачивалась, к великому удивлению.
Владимир пробирался сквозь теплицу, подвергаясь обстрелу со всех сторон, благодаря пышной растительности он был скрыт от глаза преследователей, но количество выпущенный пуль косили ее не хуже газонокосилки. Если так дело пойдет и дальше, у него не останется шансов, а ведь теплица была длиной в сто метров. Всего сто метров жизни, сто метров отделяли его от неминуемого конца. В среднем человек пробегает стометровку за двенадцать секунд, значит, на раздумья и покаяния оставалось всего двенадцать секунд, но время будто остановилось. Владимир прокручивал в голове миллион мыслей в секунду, это отдаляло конец, но надолго ли. Метр за метром его жизнь становилась все короче. Десять, двадцать… Полпути уже позади, пришло время каяться и просить прощения за все, но Владимир был слишком упертым, чтобы так просто расстаться с жизнью. Он так думал и тем смешил самого себя.
Просто? В его ликвидации принимало участие около тридцати бандитов самого Малика. Именно старого друга, заменившего ему отца, он обнаружил под одеялом. Малик ждал его, подготовил ему засаду, но почему, этот вопрос терзал голову. Почему тот, кто столько сделал для своего товарища, вдруг ополчился на него. Ничего: ни обсуждений, ни письма, ничем Малик не предупреждал его и никак не выказывал свое неудовольствие. Ведь он знал, что Владимир как послушный сын, готов даже отдать все тому, кто так много для него сделал. И это
