уйду! – Девочка послушно села напротив, и они занялись картинкой вместе. За ними очень забавно было наблюдать; огонь и лёд!
Энн быстро перебирала кучу кусочков, время от времени предлагая выбранный Дэну.
Тот деловито рассматривал и либо кивал, аккуратнейшим образом вставляя в основу, либо мотал головой, и со словами: "Кусочек уйдёт!" откладывал в сторонку.
И всё шло вроде бы хорошо и спокойно.
Другой мальчик, из группы подошёл к ним, рассматривая мозаику.
Он потянулся к кусочкам, но Дэн стукнул его по руке, выкрикнув: "Н'Tожь бять!"
Вряд ли тот, другой мальчик, знал, что это значит, даже Софи и то не поняла. Но, обидевшись, новоподошедший схватил основу и швырнул на пол, рассыпав уже собранные кусочки.
– Катинка ушла! – Даниель кинулся к развалившейся мозаике, сгребая кусочки. – Катинка ушла!
Он начал хрипеть, и вдруг забился в судорогах, завыв так, что у Софи волосы дыбом встали.
Его голос заглушил бешеный визг. Словно дикая рысь, Энн метнулась к другому мальчику, но помощница воспитательницы успела перехватить её.
Дети в группе кричали и плакали; Рон занялся Даниелем…
И вдруг суровый женский окрик; "Тихо!" словно заморозил всех присутствующих.
Ребятишки замолчали, как перепуганные грозой птенчики, и только Энн по-прежнему вырывалась и кричала; – Не честно! Он первый начал! Мама, это нечестно!
Софи взглянула и увидела совладелицу Корпорации Чёрнсына, Мэри, и Артур тоже стоял рядом – словно они сошли с фотографии бизнес-страниц газеты.
– Замолчи, Энн! – прикрикнула Мэри на дочку. – Сейчас домой отправишься! Без бассейна на сегодня ты уже осталась!
– Папа, скажи ей! – Девочка зарыдала, а Софи с изумлением заметила – Артур буквально попятился от тяжёлого взгляда жены.
– Энн, милая! – отозвался он неуверенно. – Маму слушать надо.
– Я ненавижу маму! – Энн вопила на английском, и коротенькое слово "hate" выскочило легко и звучало наивно-беспомощно.
Так же она "ненавидела" расчёсываться, вылезать из воды, и варёные овощи.
– Дисциплина должна быть! – Мэри обращалась ко всем. Её властный голос менеджера, тренированный, сильный, не просто самоуверенный – леденяще строгий, прогремел, словно она в рупор рявкнула.
Даже Софи почувствовала себя школьницей, вызванной в кабинет директора.
"Вот от кого Энн глотку-то взяла," невольно подумала она. "А ведь надо же! Метр-с-кепкой, а голосище-то…"
Чёрнсын вдруг повёл головой, словно змея, охотящаяся за мышью.
– Энн, молчать! – прикрикнула Мэри уже конкретно на дочь, а сама шепнула Артуру очень тихо, но Бельская смогла услышать. – Давай, ты тоже её приструни! Я не хочу, чтобы она выросла бандиткой, как её отец!
"Да уж," подумала Софочка. "Редкий магнат – не бандит бывший…"
И тут Чёрнсын взглянул ей прямо в лицо. Его странные жёлтые глаза, которые Бельская впервые
