сконструированное для того, чтобы служить утешением и путеводной нитью для евреев, живущих в современном мире. Бикерман, как полагает Баумгартен, обнаружил в прошлом евреев, которые заблуждались (“the Jews who got it wrong”) и поэтому являются негодным примером – крайних эллинизаторов, и тех, кто нашел правильный путь (“the Jews who got it right”) и на кого, соответственно, следует ориентироваться – Маккавеев, фарисеев, раввинов и евреев диаспоры. Уже самим заглавием своей книги «Элиас Бикерман как историк евреев» Баумгартен показывает, какая сторона научного творчества Бикермана является для него центральной18.
В книге он идет еще дальше: «Бикерман был не только историком евреев, но и еврейским историком, иными словами, евреем, занимающимся еврейской историей как частью попыток осознать свое еврейство»19. «Отношение Бикермана к своей собственной жизни служит важным дополнительным оправданием моего желания опровергнуть бикермановское самоопределение как позитивистского историка греко-римского мира и увидеть в нем историка евреев античного мира, решившего создать пригодное к использованию еврейское прошлое, что является темой этой книги, как я отметил в “Предисловии”. Пренебречь объяснениями своего героя является привилегией историков, начиная по крайней мере с Фукидида. В случае Бикермана обсуждение в этой главе показывает, что, когда речь идет о деталях его жизни, он оказывается наихудшим авторитетом; верить ему не следует, более того – нельзя. То, что он рассказывает, неправдоподобно, если не хуже. Соответственно, альтернативные объяснения фокуса и целей его научных занятий, более правдоподобные, чем предложенные им самим, представляются абсолютно необходимыми»20.
В заключительной главе Баумгартен подводит итог своего исследования следующими словами: «В работе Бикермана прошлое и настоящее помогали придать друг другу форму, и опыт XX в. заставил Бикермана изменить анализ прошлого и сфокусировать свое внимание на совершенно новом наборе источников в ответ на события, которые он пережил. Для того понимания античных евреев, к которому пришел Бикерман со своей новой послеинтеграционистской перспективой, было важно, чтобы они хорошо могли исполнять греко-римский вариант Наташиного танца21, но его совершенствование больше не было их единственной целью. Как евреи они имели целью большее. Именно в этом смысле я и представляю Бикермана не только историком евреев, но и еврейским историком. Целью его научной деятельности было, как я доказывал, достичь результата, который Бикерман сам никогда не мог ни сформулировать, ни признать: создать пригодное к использованию еврейское прошлое»22.
Как видно из процитированного, Баумгартен не скрывает того, что его анализ идет вразрез с тем, как Бикерман себя позиционировал и осознавал: Бикерман считал себя позитивистом и филологом-классиком23, который ради развлечения и интеллектуального удовольствия вторгся в чужую для него
В двухтомник избранных работ Бикермана «Studies in Jewish and Christian History», в который была также включена его книга «Бог Маккавеев», входят 33 статьи, посвященные иудаике, 8 статей, посвященных христианству, и 3 – на общие темы религии и литературы в древности. В сборник статей по классической филологии и античной истории «Religions and Politics in the Hellenistic and Roman Periods» вошло 25 статей.
Имеется в виду сцена в «Войне и мире», когда Наташа Ростова, воспитанная француженкой-эмигранткой и не обученная тому, как надо танцевать народный танeц, пляшет его естественно, органично и точно, поскольку ее русская душа знает, как нужно делать то, чему невозможно научиться, а можно, как полагал Толстой, только всосать «из того русского воздуха, которым она дышала». «Наташин танец» (Natasha’s dance) – название книги английского слависта Орландо Файджеса, о популярности которой говорит тот факт, что одно время она вместе с детективами и прочей широко читаемой литературой продавалась в магазинчиках на английских железнодорожных станциях.
Бикерман придавал очень большое значение классическому образованию для занятий древней историей. Так, в письме к Дандамаеву от 8 января 1972 г. он писал: «Я снова и снова обращал внимание на то, что востоковеды, у которых нет классического образования, как правило, недостаточно владеют историческим методом», а в письме от 8 февраля 1974 г.: «Ассириологи, которые хотят быть историками, должны, прежде всего, как это сделали Вы, изучить греческий язык и греческую историю».
