их разговор был закончен, Станислав поинтересовался:
– Что он там про «поджигалку»-то сказал?
– Коллеги считают, что горючая смесь, которая была использована в зажигательном устройстве, предположительно, сходна по своему составу с напалмом или пирогелем.
Услышав последнее, Крячко вопросительно взглянул на приятеля:
– Хм-м… Про напалм слышал. Это тот же бензин, только загущенный до консистенции киселя. А пирогель – это что за хреновина?
– Ну, я тоже спец по этим «киселям» не самый крутой… – пожал плечами Лев. – Но, насколько мне известно, пирогель – это тот же напалм, только его загуститель содержит магний и какие-то неорганические окислители. Температура горения – больше, чем полторы тысячи градусов, прожигает железо.
– Ага! – Стас многозначительно прищурил левый глаз, словно целился из пистолета, – То есть на основании того, что у «Лексуса» изнутри был оплавлен кузов, напрашивается вывод, что убийца использовал что-то наподобие пирогеля?.. Круто! Ну, я так думаю, эксперты более точно сумеют определить, что за горючее там использовалось, кто, как и из чего его изготавливал.
– Да, на сегодня – это вовсе не проблема… – задумчиво резюмировал Гуров, поднимая трубку телефона внутренней связи, – Надо попросить информационщиков, чтобы сбросили личное дело Давишина. Мне кажется, причины его убийства кроются в его прошлом. То, что это чья-то месть, – я уже не сомневаюсь.
Он созвонился с начальником информотдела майором Жаворонковым, и тот пообещал разыскать все, что его сотрудникам удастся найти в базах данных о Давишине. Через каких-то пять-десять минут «досье» усопшего генерала поступило на электронную почту Льва. Высоко оценив оперативность информационщиков, Стас немедленно поднялся со своего места и подошел к столу Гурова, чтобы тоже ознакомиться с послужным списком и жизненными коллизиями Давишина. Лев открыл файл и пробежал глазами данные о дате и месте рождения, образовании и начале службы в органах внутренних дел. Затем последовали материалы о его не слишком многочисленных перемещениях по служебной лестнице, вплоть до последнего места работы в аппарате министерства. Досье оказалось настолько однообразным и шаблонным, что Крячко невольно заскучал и, пробежав глазами рапорт с просьбой об увольнении со службы, зевнул и помотал головой:
– Что за серость! Что за скукота!
В личном деле погибшего имелось также несколько характеристик, приуроченных к повышению Давишина в звании и должности, которые были написаны словно под копирку. Имел Давишин и коллекцию «дежурных» наград, в том числе юбилейных и за безупречную службу. И – все. Ни каких-то громких подвигов и достижений, ни каких-то хотя бы мелких нарушений по службе. Все образцово, шаблонно, как по линеечке.
Изобразив пренебрежительную гримасу, Стас громко фыркнул:
– Лева, если судить по этому личному делу, то это был прямо-таки
