любимые, а на мотоцикл она так ни разу и не села. И не сядет!..
Когда она зашла на участок, Гриша уже таскал из коляски доски, а тётя Лида спрашивала у него, как там дела в Егорьевске и заезжал ли он в мясную лавку. Гриша отдал пакеты и спросил, что было нужно от неё Валерику.
Лидия Витальевна махнула рукой.
– Фонарь наш ему мешает, – сказала она с досадой. – Он считает, что мы государственное электричество воруем!
– Даст ему кто-нибудь по голове, – констатировал Гриша, принимаясь вновь за доски. – Всерьёз.
– Да кто ему даст, Гришенька?! Никто с ним связываться не хочет, все боятся! Такой скандальный мужик, не приведи господи!
До вечера они закрывали банки – после помидоров пришёл черёд перцев, как выражалась тётя Лида. Перцы долго не заканчивались, и Маруся уже падала с ног, когда Лида объявила, что банок больше нет и она сейчас быстренько соберёт ужин.
Маруся понимала, что должна помочь тёте с ужином, но у неё совсем не было сил, ноги на самом деле не держали, подкашивались.
Она накинула на плечи платок и вышла на улицу, где Гриша в сумерках продолжал стучать молотком и пила то и дело взвизгивала.
– Марусь, – велел Гриша, заметив её, – кинь мне переноску, темно уже.
– Может, хватит? – осведомилась Маруся. – Достоишь трудовую вахту завтра?
– Тут и на завтра работы достаточно.
Маруся вздохнула и приволокла тяжёлую уличную переноску с толстым чёрным шнуром. Гриша воткнул вилку в розетку, и над сараем загорелась лампочка.
– Давай хоть на речку сходим, – предложила Маруся. – Днём, когда жарко! Последние дни такая жара стоит, потом дожди зарядят, и всё!
– Днём я занят, – сопя, ответил Гриша. – Давай с утра.
– Утром холодно, – жалобно сказала Маруся, и он опять застучал молотком.
Маруся забралась на забор – сидеть было неудобно, но уж очень она устала стоять – и стала смотреть на Гришу. Вокруг лампочки вились толстые мохнатые мотыльки, тыкались в доски сарая со смачным звуком.
– Хочу на море, – неожиданно сказала Маруся. – Почему все ездят на море, а я никогда?
– На море дорого, – ответил Гриша не сразу. – Особенно в сезон. Там сейчас не протолкнуться.
– Почему никому не дорого, а мне всегда дорого?
Он вдруг засмеялся:
– Должно быть, потому, что ты мало зарабатываешь.
– А ты?! Ты много?
– И я мало, – согласился Гриша и взялся за пилу. – Но у меня всё гораздо проще. Я знаю, что не могу поехать на море, зато еду под Егорьевск, и мне отлично.
– А мне плохо, – пробормотала Маруся. Пила визжала, и он не мог её слышать.
Неожиданно, перекрывая шум пилы, что-то ахнуло неподалёку, громыхнуло, Марусе показалось даже, что молния сверкнула, хотя небо было высоким и чистым.
Лампочка над сараем взорвалась и погасла,
