город! – сообщил Виттерсгейм в штаб армии.
На холмах, покрытых полынью и ковылем, копошились люди. Много людей. Люди рыли теперь уже бесполезные укрепления для раздавленных танками русских подразделений.
День выдался знойным, лица и спины обдувал жаркий степной ветер. Хотелось пить, а руки устали сжимать черенки лопат.
Несколько месяцев подряд они готовили укрепления, которые должны были задержать немцев. Работа подходила к концу.
Появление немцев на рубеже было неожиданным и оттого особенно страшным.
На краю рва, который копали люди, выросли солдаты в серо-зеленой форме и глубоких шлемах, украшенных белым орлом. Рукава кителей были засучены по локоть, по усталым, запыленным лицам стекали струйки пота.
Из облаков рыжей пыли, пляшущей над степью, выплывали бронетранспортеры на полугусеничном ходу.
В развилке ревел и ворочался танк с крестом на борту.
– Kom! Kom hier! – фальцетом прокричал один из немцев. – Schnell!
Рабочих выстроили в длинную шеренгу.
Офицер в заломленной фуражке с орлом на тулье шел вдоль шеренги, внимательно вглядываясь в испуганные лица людей.
– Du… du… und du, – он жестом указал место перед строем. – Du…
Закончив обход, вернулся на прежнее место.
– Das ist jude und kommunisten! – назидательно сказал он и взмахнул рукой.
Повинуясь команде, автоматчики принялись сталкивать отобранных людей в ров. Сухо застучали выстрелы. Толпа колыхнулась, пронзительно и обреченно закричали женщины.
Офицер взобрался на насыпь перед рвом, вскинул руку, требуя внимания, указал на город:
– Alles! Schnell! Schnell! So, alles – Arbeit!
Испуганная, кричащая толпа рванулась к городу. Всем хотелось жить, да и кто был в толпе – женщины, подростки, старики и белобилетники. Стоящие на насыпи немцы смеялись толпе вслед. Один из немцев вскинул автомат и выпустил короткую очередь в воздух. В толпе опять закричали, люди рванулись в стороны, сбивая друг друга. Немцы снова захохотали. Танк с натужным ревом поднялся на насыпь и сделал выстрел в сторону города. Было видно, как на территории одного из цехов взвился фонтан огня и дыма.
Офицер заглянул в ров, пожал плечами и двинулся к машине, меланхолично постегивая стеком по голенищу сапога и уже совершенно не сомневаясь, что город падет в течение нескольких дней и солдаты – как они обещали фюреру – обязательно смоют степную пыль со своих сапог в реке, которую русские называли Волгой.
Губы
Зойка Семенова санинструктором была при отряде ополчения, что стоял на Нижнем и прикрывал подходы к тракторному заводу. Как раз тогда морячки с Тихоокеанского флота пришли – тоже Сталинград защищать. Ребята были фасонистые и не торопились сменить свои клеши и бушлаты на пехотные гимнастерки.
Вот один из них и подкатил к Зойке со своей военно-морской любовью. Но Зойка была с Вишневой балки, а там с такими ухажерами привыкли быстро управляться.
– Отвали, –
