взглядом, доктор Кастнер кивнул.
– Рад познакомиться, – сказал он. – Надеюсь, вам нравится этот ресторанчик? Самое спокойное и уютное место в этом сонном царстве.
Пока официант сервировал стол, беседа велась на нейтральные темы – о правительстве Виши и поведении Де Голля, этого французского верзилы, возглавившего бежавшую из Франции армию «лягушатников». Поговорили о снабжении Берлина и урожае года. Доктор Кастнер курил ароматные сигареты, доставая их из серебряного портсигара и прикуривая от серебряной зажигалки. Вел он себя непринужденно и хладнокровно, словно беседовал с коллегой, а не эсэсовским чиновником, от которого зависела судьба евреев, оставшихся на оккупированных территориях.
Его лоск и выдержка изумляли Эйхмана.
– У вас изумительная выдержка, – заметил он. – Вы могли бы стать идеальным гестаповским офицером, доктор.
Кастнер еле заметно усмехнулся и, прежде чем ответить, сделал ленивую затяжку.
– Я уполномочен руководством сионистского движения вести эти переговоры, – сказал он. – Полкнес посвятил вас в детали?
– В общих чертах, – сказал он, умышленно оставляя инициативу собеседнику.
– Нас беспокоит судьба многих евреев, которые пока еще находятся в Венгрии, – сказал Кастнер. – Не скрою, там находится много лиц, которых мы хотели бы видеть в Палестине.
Эйхман покачал головой.
– Наши руководители смотрят на эти вещи иначе, – сказал он.
– Фюрер дал указание решить еврейский вопрос до конца сорок третьего года. Вы сами знаете, что это значит.
Кастнер внимательно посмотрел ему в глаза и спокойно стряхнул пепел в пепельницу.
– Разумеется, – сказал он. – Но хорошо известно, что из любого правила бывают свои исключения. Мы с вами могли бы поискать компромисс…
– Например? – спросил Эйхман, глядя, как Полкнес разливает вино, жестом отпустив официанта.
– Мы могли бы выплатить за каждого из тех, в ком заинтересованы, определенную сумму.
– Я не думаю, чтобы это могло заинтересовать руководство рейха, – честно ответил Эйхман. – Как я понял, вас интересует не один и даже не десять человек. Вы рассчитываете на большее.
Кастнер едва заметно кивнул.
– Возможно, речь пойдет о сотнях или даже тысячах человек, – сказал он. – Это был бы хороший гешефт, господин Эйхман. Часть денег мы могли бы перечислить на отдельный счет в ту страну, где его владельцу было бы удобно открыть его…
Эйхман засмеялся.
– Все-таки не зря говорят, что в каждом еврее живет торгаш, – сказал он. – Мы еще не договорились в деталях, а вы уже пытаетесь купить меня, доктор Кастнер. Но ведь вам прекрасно известно, что я из СС, а СС денег не берет, эсэсовцу легче потерять жизнь, чем свою честь!
Доктор Кастнер нетерпеливо взмахнул сигаретой.
– Оставим это
