style="font-size:15px;"> – А-а! Тогда не буду вам мешать. Но за ночь пару раз загляну обязательно. Работайте! – Он уже было и до решетки дотронулся, как вдруг вспомнил, как я изображал на кровати позу лежащей женщины. Поэтому резко развернулся и спросил у меня: – Как будет расстелено покрывало?
Я быстро смахнул оставшиеся на кровати крошки после моего пиршества, расстелил покрывало как положено и указал на него ладонями. Но это поставного не удовлетворило.
– Раздевайся и ложись, – обыденным голосом распорядился он Ксане.
Та еще попыталась сделать отчаянную попытку сопротивления. Мило улыбнулась и, сложив ладошки на груди, попробовала обратиться к мужчине по имени и что-то у него попросить. Может, надеялась на свою неотразимость? Получилось только хуже: ведь кровоподтек уже стал на пол-лица, и от былой красоты остались только воспоминания и раздражение. Недавний любовник, злобно рыкнув, шагнул навстречу своей секретарше, показательно занося руку для удара. Сопротивление закончилось, началось раздевание.
Я продолжал видеть Ксану с ее правой стороны, поэтому она для меня оставалась и сексуальной, и на диво фигуристой. Поэтому даже непроизвольно сглотнул, представляя медленное раздевание наподобие стриптиза. Но я еще ни разу в жизни не видел, чтобы женщины раздевались так быстро и так неинтересно. Да и не подозревал, что такое бывает: я только раз моргнул, а она уже совершенно голая стоит у кровати и всем видом своим спрашивает: как именно лечь?
Вопрос Сергием был переадресован мне, и, нисколько не смущаясь (а чего, у нас ведь, художников, с натурщицами всегда так!), я показал, как надо лечь, как поднять ножку и как подпереть ладонью подбородок:
– Примерно, так. Со стороны потом мне лучше будет видно.
Глядя на разлегшуюся красавицу и похвально цокая языком, поставной забрал всю одежду девушки да и оставил нас наедине друг с другом. Ушел по-английски! Или это не англичане уносят с собой одежду?
После этого мне ничего не оставалось, как приступить к… ужину. Ну и пригласить подругу по заточению разделить трапезу. Да-да, именно в таком порядке: самому усесться за стол, а потом и даму пригласить. Иначе не получалось. Во-первых, ароматы вкусностей меня уже достали, во-вторых, хотелось скрыть странную, сковавшую меня неловкость, ну и, в-третьих, не хотелось встречаться с ненавидящим взглядом моей натурщицы. А во время еды, как мне казалось, организм окружал себя некоей аурой против сглаза или чем-то подобным.
«Хорошо еще, что Ксана не вашшуна! – мысленно радовался я, физически ощущая, как пытается пробиться прожигающий взгляд сквозь мою эфемерную ментальную защиту. – Не то сейчас бы прокляла, и детей бы у меня своих уже не было. Только приемные. Кстати, что там поделывает Шаайла? Уж ей-то достаточно объявить себя целительницей – и забот никаких. Подобные врачеватели нужны во все времена и эпохи. Опять-таки если она сразу не вернулась со страху назад и если решила нас с Леней разыскивать на поверхности. Может,
