ин со спасителем Балтийского флота», «Слава и трагедия капитана Щастного». Если прочтете эти посты, то узнаете о засекреченных архивах, то ли о немецком, то ли об английском шпионе Троцком, который расстрелял героя-моряка и приказал похоронить его тело под полом своего кабинета… Даже претендующие на серьезность публикации полны нелепых скандальных подробностей.
Вашему вниманию предлагается книга, написанная на основании исторических источников, прежде всего, подлинного судебно-следственного дела, других архивных документов, как российских, так и британских, многочисленных газетных публикаций 1917–1918 гг., десятков воспоминаний современников. Все суждения профессора К. Б. Назаренко опираются на исторические источники.
К. Б. Назаренко удалось показать, что Алексей Михайлович Щастный не был наивным простачком, недалеким служакой, который стремился лишь к спасению кораблей флота, – он был одним из немногих морских офицеров, которые окунулись в волны политики сразу же после Февральской революции. В его судьбе переплелись интриги антисоветского подполья и британской разведки, борьба левых и правых эсеров, меньшевиков и большевиков, попытки матросских лидеров вроде П. Е. Дыбенко сыграть собственную роль. А. М. Щастный наблюдал, делал выводы и действовал. Он попытался «оседлать» матросскую стихию, направить ее в том направлении, которое считал верным – против большевиков, и потерпел крушение в политической борьбе.
Книга читается легко, даже самые сложные политические вопросы описаны ясным и простым языком.
Настоятельно рекомендую к прочтению.
Дмитрий Goblin Пучков
Введение
Символической фигурой в истории русского флота XX века стал Алексей Михайлович Щастный (1881–1918), капитан 1 ранга, которого иногда называют адмиралом. Из моряков, пустившихся в 1917–1918 гг. в плавание по бурным волнам революции, лишь Павел Ефимович Дыбенко (1889–1938) может сравниться с ним по значимости. Оба моряка на короткое по историческим меркам мгновение были вознесены на вершины политической жизни России, оба прикоснулись к штурвалу государственного корабля и оба были от него отброшены. Но если П. Е. Дыбенко прожил еще двадцать лет после того, как перестал быть важной политической фигурой, то жизнь А. М. Щастного оборвалась одновременно с его падением с политического Олимпа. Оба они попытались стать политическими лидерами, опираясь на флот, и обоих на этом пути ждал крах.
Вокруг памяти о П. Е. Дыбенко и А. М. Щастном борьба продолжается до сих пор. Если в советское время революционная деятельность П. Е. Дыбенко была на слуху, то в наши дни имя вожака революционных матросов в умах большинства наших сограждан стало частью петербургской топонимики – им названы станция метро, улица и супермаркет «Мега Дыбенко». Фамилия же Щастный, практически не звучавшая до перестройки, в последнее время стала довольно широко известна и упоминается обычно в контексте спасения Балтийского флота и произвола большевиков.
Смертный приговор А. М. Щастному сразу же после вынесения вызвал шквал газетных публикаций, но он очень быстро утих – история творилась с такой скоростью, что не оставалось времени для рефлексии.
Вокруг осуждения А. М. Щастного очень быстро возник ряд антибольшевистских мифов. Получили распространение цитаты, якобы из приговора по его делу, которые ничего общего с подлинным текстом не имеют. Например, известный собиратель слухов о красном терроре С. П. Мельгунов приводит такую «цитату»: «Щасный (так! – К. Н.), совершая геройский подвиг, тем самым создал себе популярность, намереваясь впоследствии использовать ее против советской власти. […] 22-го мая (в действительности июня. – К. Н.) Щасный был расстрелян “за спасение Балтийского флота”»[1]. С. П. Мельгунов повторил идею, высказанную неким Ю. Г. в сентябре 1919 г. По версии Ю. Г., цитата из приговора выглядела так: «Щастный совершил геройский поступок, который сделает его популярным. Эту популярность он использует потом против Советской власти»[2]. Этот же автор впервые опубликовал сведения о том, что «Троцкий пошел вслед за судьями в совещательную комнату»[3], которые потом тиражировались бесчисленное количество раз.
В книге «Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах», изданной в СССР в 1926 г., фамилия А. М. Щастного еще упоминалась[4]. Затем она исчезла со страниц исторических сочинений на тридцать лет. Лишь в середине 50-х гг. Н. С. Кровяков вновь упомянул его в своей истории Ледового похода, разумеется, в негативном ключе[5]. В 1937 г. фамилия А. М. Щастного мелькнула на страницах «Правды» в юбилейной статье, посвященной участию флота в Октябре, в которой ее автор, писатель В. В. Вишневский, заметил: «На глазах у моряков повсеместно творилась контрреволюция. В штабах флота орудовали изменники типа капитана Щастного»[6]. Накануне Октябрьской революции А. М. Щастный занимал скорее нейтральную позицию, но, очевидно, память о его процессе
Там же.
Гражданская война. Боевые действия на морях, речных и озерных системах. Т. 2. Ч. 1.: Балтийский флот 1918–1919 гг. Л., 1926. С. 34–35.
