несовершеннолетних детей лишились матерей, из которых 330 тысяч составляли девочки. Около 25 тысяч девочек потеряли обоих родителей. Я подсчитала: в любой данный год более 1,1 миллиона американских девочек и женщин в возрасте до 60 лет лишались своих матерей, будучи детьми или подростками. Это весьма заниженный показатель, потому что он не включает девушек, которым на момент смерти матери было от 18 до 25 лет, и тех, кто потерял матерей из-за отказа, развода, алкоголизма, ареста или продолжительной болезни[4].
И все же в глубине души никто не хочет верить, что дети без матерей существуют. Это отрицание рождается в уголке нашего сознания, в котором мама олицетворяет комфорт и безопасность, сколько бы лет нам ни было, и в котором связь между матерью и ребенком настолько первородна, что мы приравниваем ее разрыв к эмоциональной смерти ребенка. Человек приносит из детства страх одиночества и брошенности, поэтому ребенок, лишившийся матери, символизирует более темное и менее удачное «Я». Его состояние – ночной кошмар каждого, который нельзя представить и невозможно игнорировать. Однако признать глубину утраты или продолжительность горя означает признать вероятность того, что это может произойти и с нами. Я помню телефонный разговор со своей лучшей школьной подругой. С момента смерти мамы прошло несколько месяцев, и я жаловалась на очередную проблему, связав ее напрямую с этим событием. «Хоуп, – тихо, но уверенно сказала подруга, – перестань так думать. Ты не можешь считать источником всех бед смерть мамы. Да и насколько она затронет твою жизнь?»
Подруга была права, и я знала это, всеми силами пыталась объяснить и оправдать свое несчастье. Иногда мои поступки казались странными, я понимала это. В то же время я была уверена, что смерть мамы безвозвратно изменила меня настоящую и меня будущую. В своей книге «Потеря навсегда» (The Loss That Is Forever) Максин Харрис, доктор философии, поясняет, что, когда родитель умирает молодым, дети как бы встречаются лицом к лицу со смертью, и это навсегда меняет их мировоззрение. «Некоторые события настолько огромны и мощны, что меняют всех, кого затрагивают», – пишет она. Мои мысли и чувства не могли не восходить к событию, которое навсегда разделило жизнь на «до» и «после».
Мне было 15 лет, когда моей матери диагностировали рак, и едва исполнилось 17 лет, когда она умерла. В отличие от взрослого человека, который переживает утрату родителя, будучи развитой личностью, девочка, потерявшая мать в детстве или юности, «впитывает» потерю, делая ее главной, определяющей чертой развивающейся личности. Девочка, лишившаяся матери, в раннем возрасте узнает, что отношения не вечны, безопасность не абсолютна, а семья не постоянна. Она делает взрослые выводы, будучи ребенком, и у нее еще не сформировались серьезные психологические ресурсы для адаптации.
Утрата в раннем возрасте – серьезное событие: с точки зрения развития и поведения девушка вынуждена взрослеть быстрее ровесниц. Как пишет Максин Харрис, смерть родителя отмечает
Сегодня примерно 114 тысяч несовершеннолетних девочек живут в приемных семьях и более 1 миллиона – с бабушкой и дедушкой или другими родственниками. По состоянию на 2007 год у 147 тысяч детей матери находились под арестом: этот показатель более чем удвоился с 1991 года. Большинство этих детей воспитали бабушки и дедушки.
