они назвали бухту Союза, бухту Вашингтона и гору Франклина.
– Теперь, – сказал Спилет, – я, со своей стороны, предложил бы назвать этот длинный полуостров на западе Змеиным полуостровом, а его загнутую кверху оконечность – мысом Аллигатора, потому что она очень похожа на хвост крокодила.
– Согласны, – объявил инженер.
– Теперь, – сказал Герберт, – и я предложу назвать заливом Акулы длинный залив на северо-востоке, который так удивительно похож на открытую пасть прожорливой акулы.
– Молодец мальчик, отлично придумал! – одобрил Пенкроф. – И чтобы сразу завершить картину, назовем Челюстью эти два мыса…
– Но ведь мысов два, – заметил Спилет.
– Ну и что? – возразил Пенкроф. – Один из них будет мыс Северная Челюсть, а другой – мыс Южная Челюсть.
– Записано, – ответил Гедеон Спилет.
– Остается дать еще название мысу на юго-восточной оконечности острова, – сказал Пенкроф.
– То есть оконечности бухты Союза, – уточнил Герберт.
– Мыс Когтя! – объявил Наб, который очень хотел принять участие в наименовании какой-нибудь части своих владений.
Наб очень удачно придумал название юго-восточному мысу, потому что он и в самом деле был очень похож на громадную когтистую лапу фантастического животного, каким казался весь этот странный остров.
Пенкроф был в восторге, да и все остальные воодушевились, и всевозможные названия следовали одно за другим.
Реку, которая снабжала колонистов пресной водой и по которой Пенкроф с Гербертом сплавляли хворост, они назвали рекой Милосердия.
Островок, на который высадились потерпевшие крушение, получил название острова Спасения.
Плато, венчающее высокую гранитную стену над Гротами, назвали плато Дальнего Вида, потому что с этого пункта открывался вид на всю бухту Союза.
И, наконец, вся масса непроходимых лесов, покрывающих Змеиный полуостров, получила название лесов Дальнего Запада.
На этом пока закончилось наименование всех видимых и известных частей острова. Остальные места получат названия потом, по мере того как будут делаться открытия.
Сайрес Смит тут же по высоте и положению солнца на небе приблизительно определил и положение острова относительно стран света. При этом оказалось, что бухта Союза и все плато Дальнего Вида находятся на востоке. Впрочем, на следующий день инженер намеревался еще раз проверить свои определения стран света, отметив по часам время восхода и захода солнца.
Теперь колонистам оставалось только спуститься с горы Франклина, чтобы вернуться в Гроты, как вдруг Пенкроф вскричал:
– Эх! Какие же мы рассеянные, однако!
– Почему? – спросил Гедеон Спилет, который уже закрыл свою записную книжку и собрался уходить.
– А острову-то мы забыли дать
