стихов, вышедших в девяносто пятом году, состоит из законченных четверостиший. Сборник стихов «Светлячок» вообще большей частью состоит из лаконичных двустиший. Но выбранное пространство оказывается достаточным, чтобы уложить в него все, что хотелось сказать – иногда всерьез, иногда с нескрываемой иронией.
Стихи его патриотичны, они полны любви к жизни, они говорят о Льве Сергеевиче больше, чем могут рассказать его знакомые и друзья. Поэзия Кривошеенко неброска, она похожа на неяркую степную траву, порой она колюча, как растущий у дороги осот, порой печальна, словно серебристый ковыль, волнующийся в лунном свете.
Но кто останется равнодушным к таким строкам:
Стук раздался вчера в мою дверь.
Подошел…
Смертным холодом дует.
– Существует любовь?
Что ты скажешь теперь?
– Существует.
– Ты очнулся, поэт? Отвечать погоди…
Эта женщина грозная, злая…
И надежд у тебя никаких впереди…
– Да, я знаю.
– Ты нашел на земле свой предел красоты?
Неверна она… Незаповедна…
Если кто-то безумец, то именно ты.
– Да, наверное…
– У тебя не блестящи, как видно, дела,
а ведь жизнь твоя тоже мгновенна.
Нет святого в любви. Не святее она…
– Нет, священна!
– В ожиданье ее запеклась твоя кровь,
кто-то вновь над тобой торжествует.
Ну, теперь ты скажи, существует любовь?
– Существует!
Равнодушный такого стихотворения не напишет. Крик боли – признак рождения нового. Подождем его новых стихов. Но как бы ни сложилось, Кривошеенко уже оставил свой след в поэзии, даже если бы не было его стихотворных строк, украсивших город. Потому что вся его жизнь направлена на служение идеалам добра. Ведь он и у Бога просит всегда одного:
Не дели на худших и на лучших,
Помоги нам, Боже, стать людьми.
На своей ладони всемогущей
Ближе к свету нас приподними!
Казачьи лапти
С ним интересно посидеть за стопкой, послушать его рассуждения о литературе, да и просто поговорить о разных житейских мелочах. Он к ним абсолютно не приспособлен, этот сказочник, придумавший себе в жизни невероятную отдушину.
У каждого города должен быть свой сказочник. У нас он есть. Владимир Викторович Когитин. Бородатый нескладный сказочник начала века, который когда-то представлялся космическим и звездным.
Знаете, еще Рэй Бредбери мечтал, чтобы на его могиле было выбито: «Здесь лежит сказочник». Почетное звание, оно доступно не всем. По крайней мере, сказочников на свете куда меньше, чем обычных прозаиков и поэтов. А настоящих, хороших сказочников еще меньше.
Вот наш бородач выдумывает казачьи сказки. Знает же, что у казаков сказок никогда не было – менталитет у них такой. Легче увидеть казака в лаптях, чем услышать сказку о нем в станицах. Теперь вот есть свои сказки и у казаков. Их придумал
