нос и воспаленные, горящие нездоровым блеском глаза были тому подтверждением. И поэтому очень хотелось поговорить и помочь. С другой – после такого резкого отпора, какой Дине дала незнакомка, глупо было бы и дальше пробовать навязываться со своей поддержкой. Все-таки избытком мазохизма Дина не страдала.
Но на душе было по-прежнему гадко.
Дина включила телевизор и попыталась отвлечься. Но шутки казались пресными, а все передачи скучными. Пощелкав пультом по всем доступным каналам, она выключила телевизор и подошла к окну.
Дождь уже стих, и по двору, покрытому лужами, прыгала маленькая девочка в ярко-красном комбинезоне. Малышка подняла с земли крупный лист платана, сбитый ветром, и пустила плавать его по самой большой луже.
В этот момент часы в холле пробили двенадцать раз, и Дина с тоской оглянулась на дверь. Марк обещал вернуться к одиннадцати, но почему-то до сих пор не появился. Да еще этот дождь, из-за которого никуда толком и не пойдешь прогуляться. Она как раз хотела отойти от окна, как заметила высокую худую фигуру своей недавней знакомой. Женщина шла по двору неуверенно и так осторожно, словно боялась споткнуться. Дине показалось, что ей плохо и она вот-вот упадет. Подойдя к густым зарослям олеандра, женщина скрылась за ними. Большая черная собака – Дина была готова поклясться, что та же самая, которую она уже видела во время экскурсии в форелевое хозяйство! – протрусила через двор и тоже скрылась в ветвях. Но не успела Дина убедить себя в том, что это просто очень похожая собака, как следом за ней прошел высокий человек в брезентовом плаще.
– Ничего себе, – потрясенно прошептала Дина. – Этого просто не может быть!
Вполне возможно, что это действительно было только лишь ее воображение и человек с собакой ей померещились. Но упустить шанс убедиться во всем лично она не могла. Наскоро сунув ноги в шлепанцы, Дина понеслась к кустам олеандра.
Сыро, мокро, противно. Заходить в высокую траву не хотелось, и Дина, пройдя по асфальту к лестнице, пошла по ней вниз. Спустившись на несколько пролетов, она вышла на площадку и посмотрела вниз: вдали по набережной шел мужчина в длинном плаще и с собакой.
Бабушка в таких случаях говорила ей: «Остынь, это не твоя война». «А чья? – возмущалась тогда Дина. – Если не я, то кто же?!» И неугомонно совала везде свой нос. Подростку было простительно. Сейчас уже вроде бы пора набраться ума… но, похоже, она до сих пор не повзрослела. Натура, видимо, такая.
Сбежав по лестнице, Дина кинулась вслед за мужчиной, рассчитывая его вскоре догнать. Он не знала, зачем это делает и что скажет ему в случае чего. Просто хотелось убедиться, что это действительно он. Ну не съедят же ее прямо в центре города?!
Когда до идущего впереди «дождевика» оставалось около ста метров, он внезапно исчез. Вероятно, смешался с толпой, вывалившейся из кинотеатра, и куда-то свернул. Дина, потеряв мужчину из виду, смущенно топталась на месте. Она никак не могла решить, куда ей дальше идти.
– Мужчина, сдачу возьмите! – раздалось от легкой оранжевой палатки, повернутой к тротуару тылом.
