горы, которыми тяготилась, она хотела туда, где небо на горизонте сходится с землей, где простор и ветер радуют душу. Лейла успокаивала себя тем, что чем скорее муж уедет, тем раньше вернется. Она просила Узбека ласково попрощаться с Тайдулой:
– Девчонка любит тебя, мой повелитель, тоска ее будет тревожить тебя и доставать везде, где бы ты ни был. Посмотри на нее, мой властелин, она давно готова быть женой твоей.
Хитрые глаза Лейлы ждали ответа, но муж не сказал ничего, лишь улыбнулся, подумав про себя: «Ох и хитры эти красавицы! Ох и хитры!»
А вслух добавил:
– Не скучай обо мне, моя любимая, я постараюсь как можно быстрее встретиться с вами.
Тайдула ждала у входа, хан крепко поцеловал ее.
– Помни все, что я тебе сказал! Жди!
С дедом прощались во дворе. Елбаздук был в парадной одежде, как всегда бодр и подтянут.
– Береги женщин, дедушка. Спасибо тебе за все, мой родной!
– И тебе спасибо, внук! Ты продлил мне жизнь лет на десять, заставил встряхнуться. Помни все, чему учили учителя. В первую очередь помни про славу, которая застилает глаза и уши, славу, которую поют льстецы и хитрецы, подыгрывая себе на медных трубах, теребя нежные струны твоей души. Гони этих музыкантов от себя и чаще советуйся с простыми людьми. Помни, правда – в народе!
Дед с внуком обнялись. Как только Узбек отпустил Елбаздука из объятий, повернулся и скомандовал: «По коням!». Взлетел в седло и, не оглядываясь, поскакал в гору, за ним Айдарбек и его люди, знавшие теперь, кто у них в отряде главный.
Шел 1302 год. Токта был спокоен. Золотая Орда собрана в единый кулак, внутренние распри среди монголов прекратились. Хан спокойно занимался обустройством и укреплением государства, продолжал чинить дырявый мир с Ираном, помогал войсками правителю Синей Орды хану Баяну, погрязшему в междоусобных войнах с родственниками. У гостеприимного по натуре Токты появилось время для пиров и забав, при этом развлекался он, не отпуская вожжи управления.
Рос и строился Сарай, в котором начали чеканиться единые ордынские монеты, а старые разнообразные постепенно изымались. Токта направил русским князьям ярлыки с приказом «принять добро», прекратить все военные разборки друг с другом, споры разрешать на советах. Хан подтвердил Русской православной церкви все привилегии и подтвердил, что налоги с нее не взимаются.
Спокойствие и благодушие царили в душе повелителя, страшные сны перестали сниться, подрастал сын Ильбасар, которого он объявил наследником.
Узбек переправлялся через Итиль в сопровождении свиты на больших разукрашенных лодиях. Весла пенили воду протоки, соединяющей Ахтубу с Итилем, уже виден был Сарай, вырисовывались минареты, купола православных храмов. Чуть позже стали видны высокие постройки ханского дворца. Город вырос, стал красивее, монголы постепенно приобщались к оседлому образу жизни.
Лодии уткнулись в глинистый берег. Узбек и Айдарбек ловко спрыгнули на землю, поднялись на небольшую кручу, где их встречал
