Седжмура ради выгод короля Иакова, по крайней мере все так говорили – одни со злорадством, другие просто потому, что считали правдой. Красавице невесте девятнадцать лет. Она крупная, сильная, романтичная особа, гордая своим происхождением и страстно влюбленная в жениха. Ради него она поссорилась с отцом, невозмутимо выслушала угрозы последнего и ушла из дома без его благословения, гордая столь решительным доказательством прочности чувства, поселившегося в ее сердце.
На другое утро после свадьбы новобрачную ожидал непредвиденный сюрприз: наотрез отказавшись от всяких нежностей, новоиспеченный супруг повел такие речи:
– Садитесь и слушайте, мне нужно вам кое-что сказать. Я горячо вас любил, когда делал предложение. Отказ вашего отца не мог меня оскорбить, но того, что он говорил вам обо мне, я простить не могу… Молчите! Я знаю, что он говорил! Из верных источников знаю! Между прочим, он сказал, что уже по моему лицу видно, кто я такой: лицемер, изменник, трус и животное, которому ни жалость, ни сострадание не доступны. «Седжмурской породы», как он выразился, настоящий сын каторжника! Другой бы на моем месте застрелил его как собаку. Я и собирался поступить таким образом, но потом мне пришла мысль более счастливая – опозорить его, разбить его сердце, убивать его долго, мучительно, по частям. Как же мне этого достичь? Воздействуя на вас, предмет его обожания! Теперь вы моя жена… И вы увидите, что я с вами сделаю!
С этой минуты на протяжении трех месяцев молодая женщина вынуждена была выносить все унижения, все оскорбления и страдания, какие только изобретательный ум мужа смог придумать, за исключением мучений физических. Гордость заставляла ее скрывать от всех свое положение. Временами сумасбродный муж сам советовал ей пожаловаться отцу, но она всегда отвечала, что только люди «седжмурской породы» могут безжалостно терзать старика, а она, раз сделалась рабой потомка каторжников, считает своим долгом переносить истязания безропотно. Муж может убить ее, но не сломать ее волю. У отпрыска «седжмурской породы» на это сил не хватит.
По прошествии трех месяцев муж сам, по-видимому, убедился в справедливости такого мнения.
– Все я с вами перепробовал, остается лишь одно средство… – как-то раз сказал он многозначительно своей благородной супруге.
– Ну что ж, попробуйте, – с презрением ответила жена.
Поднявшись ночью с постели, Фуллер велел ей встать и одеться. Бедняжка, по обыкновению, молча повиновалась. Он отвел ее за полмили от дома и привязал к дереву, что росло возле дороги, затем ударил бичом по лицу и натравил на нее своих охотничьих собак. Собаки изорвали на несчастной все платье и больно покусали. Тогда он отозвал их и сказал:
– Часа через три вас найдут прохожие и, конечно, разнесут весть по всей округе. И ваш отец наконец узнает о том, что вам пришлось вытерпеть, слышите? А меня вы больше не увидите.
Он ушел, а она подумала: «И от такого-то человека у меня будет ребенок! Дай бог, чтобы это был мальчик!»
Утром фермеры отвязали несчастную. Через некоторое время весть облетела округу. Вся страна поднялась с намерением линчевать преступника, но его давно и след простыл. Молодая женщина вернулась к отцу и вместе с ним стала вести затворническую жизнь, так что с тех пор их никто не видал. Отец таял на глазах, и дочь даже обрадовалась, когда смерть избавила его наконец от невыносимых нравственных мук. Распродав свою землю и имущество, бедная сирота исчезла.
II
В 1886 году в одной из маленьких деревень Новой Англии в скромном домике поселилась молодая женщина с пятилетним сыном. Жили они очень уединенно, никого не принимая. Мясник, булочник и прочие лица, имевшие возможность пообщаться с новыми жителями местечка, могли только сообщить, что фамилия дамы – Стильман, а сына ее зовут Арчи. Откуда они приехали, какова их история – никто не знал. По выговору, впрочем, можно было судить, что они южане. У мальчика не было ни учителей, ни няни, ни товарищей по играм, он целые дни проводил с матерью. Та старательно его воспитывала и была довольна результатами.
Однажды Арчи спросил:
– А что, мама, я очень отличаюсь от других детей?
– Думаю, что ничем не отличаешься. А в чем дело?
– Да вот недавно один мальчик спросил меня на улице, не проходил ли мимо почтальон. Я ответил, что проходил. Тогда он спросил, в котором часу. Я ответил, что не знаю, поскольку почтальона совсем не видел, а только почувствовал его запах на тротуаре. Тогда мальчик назвал меня дураком, высунул язык и убежал. Почему он так сделал?
Молодая женщина побледнела и подумала: «Это у него врожденное – охотничьи собаки дали о себе знать!» Затем прижала сына к своей груди, восклицая: «Сам Бог указывает нам путь!» Глаза ее блеснули непримиримой ненавистью, а в уме закипела деятельная работа.
«Теперь все понятно, – подумала она. – Сколько раз я удивлялась тому, что ребенок хорошо видит в темноте. Теперь
