с порога накинулась баба Лиза.
Брови Максима взметнулись верх.
– Где ты шляисси, я тебя спрашиваю? Опять ходил на улицу?! Отвечай!
– Мау!
А, это она коту… Тот набучился и отвернулся. Максим прошел к себе в комнату, некогда разбираться с котиком. Нужно быстренько принять душ, переодеться и спускаться к Виктору, все уже там. Сослуживцы прямо с работы поехали, только Максим забежал домой, благо они с Виктором жили в одном подъезде. Интересно, что встретились и познакомились они только на работе – дом был новым, сдан около года назад и начал заселяться совсем недавно, люди еще не успели примелькаться.
– Максик, иди ужинать, я оладьи испекла! – из кухни голос бабы Лизы казался особенно уютным. Правда, не всегда можно было понять, кого все-таки она зовет – Максима или кота.
«Максик» вышел на кухню. На теплой стеклянной панели плиты, около тарелки с оладьями, уже отдыхал от трудов праведных мирный «Марсик»: очень трудно целый день "работать котом".
– Баб Лиз, спасибо, не буду. Я – к Виктору, у него день рожденья.
Она обиженно поджала губы:
– Как хочешь. Хозяин – барин.
– Нуу… баб Лиз…
– Иди. Конечно, иди.
И, уже глядя на кота, крикнула:
– А ну-ка пошел отсюда, окаянный!
Но Максим уже не слышал, что выговаривала баба Лиза «окаянному» коту. Он бежал вниз по лестнице на седьмой этаж.
– Поздравляю тебя! – Максим протянул Виктору справочник по стрелковому оружию.
На днях он выяснил, чем еще интересуется именинник, кроме «писательства». Литературные эксперименты его друг держал в тайне от всех, но в случае с Мариной конспирация была бесполезна.
– Витя, Макс!
– Идите скорее за стол!
– Сколько можно вас ждать! – это проголодавшиеся гости взывали к совести товарищей из кухни, казавшейся совершенно огромной в такой квартире.
Квартиру Виктору и его сестре Марине – одну на двоих – купили родители. Марина работала торговым представителем известной, но прижимистой европейской компании и зарплата не позволяла мечтать об отдельном жилье. А на доходы полицейского и вовсе не разгуляешься.
Пресловутый «квартирный вопрос» продолжал портить людей не только в Москве, но и на периферии, нынче пафосно именуемой «регионами».
Наконец, все уселись, разместились.
– Здорово, что ты народился под самое рождество1! Такой чудесный праздник, – начали «отрабатывать» угощение гости, без церемоний тянуться через весь стол за приглянувшимися яствами.
Из прихожей раздался грохот падающей вешалки.
Виктор снова вскочил, побежал в прихожую:
– Даже не думай! – строго предупредил он годовалую хаски Герду, с любопытством разглядывавшую начищенные до блеска ботинки Глеба.
– Кто это сделал? – показал хозяин на одежду, валяющуюся на полу.
Герда
Имеется виду католическое Рождество.
