Я думал, что можно после похорон с близкими друзьями собраться в доме. Вино в кладовке, ящика два найдется, есть белое и красное. Будет много гостей или нет, трудно сказать.
– У тебя деньги есть на первое время?
– Есть, ты ведь, мне перевел, есть и наличные. Но я уже потратился. Полиция, скорее всего, ускорит раскрытие завещания. Инспектор Якобсен захочет с тобой переговорить, у него куча вопросов.
Почему твоя жена не соизволила прибыть, – в голосе Мартина звякнула нотка обиды, – я думаю, это неправильно.
– Мари Лу не любит летать на самолете, зато Сильвия приедет. Ты будешь рад своей биологической матери?
– Ты что, общался с ней?
– Она нашла меня и позвонила, когда узнала о смерти моего отца. Папа, кажется, боготворил её, но это не помешало ей в одночасье покинуть наш дом.
– Он мне рассказал, что ты увлекся другой женщиной.
– Сильвия могла бы и не устраивать скандал из-за пустяков.
– Но это тянулось три года!
– Дед сгустил краски. К чему все эти разбирательства сейчас? Мы встретились вовсе не для того, чтобы выяснять отношения, которых давно нет.
Мартин выплеснул остатки виски из своего стакана в раковину, вымыл его и убрал.
– Пап, мне нужно сделать еще несколько звонков. Если ты устал с дороги, устраивайся на втором этаже, поспи.
Мартин почувствовал действие алкоголя, к нему примешивалась горечь от обиды, ревности. С дедом всегда было все просто и хорошо. Наверное, он никогда не изменял своей Ребекке, был верным долгу, государству и королю. А вот отец… Покинул дом ради какой-то азиатки, которой приглянулись его статус и деньги.
Он набрал телефон нотариальной конторы, что находилась на пятом этаже здания окружного суда на Театер-гата. Трубку взяла секретарша.
– Нотариальная контора Зелински.
– Добрый день, меня зовут Мартин Хальворсен, могу я поговорить с герром Зелински?
– Герр Зелински сейчас занят с клиентом, он перезвонит по этому номеру, как только освободится.
Боковым зрением Мартин увидел, как серебристый гольф остановился на улице около их дома.
Кто бы это мог быть? Если детектив, то он выбрал неудачное время.
Раздался звонок. Он открыл задвижку, на пороге стояла невысокая по его, Мартина меркам женщина лет пятидесяти в коротком изящном пальто и голубой косынке. В руке она держала зонт в виде трости, а через плечо был перекинут тонкий ремешок сумочки-клатч.
– Сильвия?!
– Мартин, это ты? Да, ты просто Гулливер, – она сказала это таким тоном, будто уезжала на пару лет, а теперь удивилась, как сын подрос. Сильвия оставила пальто и зонт на вешалке в прихожей на вешалке из оленьих рогов, и прошла в гостиную.
Теперь он лучше разглядел эту даму.
На ней был строгий темно-серый брючный костюм, подчеркивающий стройность фигуры.
Пепельно-серебристые
