особый интерес Николая к музыке, родители, посовещавшись между собой, решили, что начальное музыкальное образование ему не повредит, а уж дальше он и сам определится, продолжать или нет. Выслушав предложение, Коля сразу же согласился, что это было бы хорошо. Времени у него на занятия будет много, к тому же папа убедил его, что с клавишами будет легко справиться, и скоро он сможет играть любимые мелодии самостоятельно.
Глава 2
Грузчики братья Матюшины поднимали на третий этаж пианино «Волга». Они, совершенно не напрягаясь, будто бы это был небольшой груз, быстро шли по широкой лестнице, придерживая широкие такелажные ремни. Коля взволнованно смотрел, как они с лестничной клетки филигранно протиснулись в дверь, ничего не задев. Вот инструмент и на месте. Пианино отлично вписалось в простенок между дверью и диваном в комнате матери и отца.
Соседка, Любовь Петровна, разворачиваясь с кастрюлей в коридоре, неодобрительно глянула в сторону блестящего черного инструмента. Расплатившись и распрощавшись с грузчиками, папа открыл крышку и взял несколько аккордов, пробежался по клавишам и сказал, что нужно вызвать настройщика, и, зевая, отправился ставить чайник на кухню.
Тут у него произошел некий неприятный разговор с Л.П, которую Петр Иванович недолюбливал и за глаза называл «серой мышью». Но тот разговор Коля не слышал, так как в это время, приоткрыв нижнюю крышку пианино, изучал устройство инструмента.
Супруги Любовь Петровна и Сергей Кузьмич Пургины занимали в квартире номер двадцать один две комнаты с окнами, выходящими во двор. Любовь Петровна вела бухгалтерию в РОНО, Сергей Кузьмич работал начальником сборочного цеха на ГАЗе, и ему в ближайшее время должны были предоставить отдельное жилье в Автозаводском районе. Вероятно, в этом случае Каминским должна была остаться вся квартира целиком.
Анастасия Львовна активно ненавидела соседей, и с нетерпением ждала, когда же они, наконец, съедут.
Дед возвращался с работы, как всегда, поздно. Он вел театральный кружок во Дворце культуры завода «Красная Этна», и сегодня был измотан автобусной ездой с пересадками.
Садились ужинать, бабушка подала деду суп и второе, потом пили чай с “живым” вареньем из черной смородины и бутербродами, принесенными дедом из театрального буфета.
– Ваня, ты днем-то обедал? – пытала его бабушка.
– Так ведь, что-то не до еды сегодня было, Лена. Встречали комиссию из Москвы, потом поехали с ними в театр драмы. Они в буфете, конечно, выпивали, но ты ведь знаешь, как я к этому делу отношусь. Потом кружок.
– Как твой бронепоезд?
– Что ж, на три четверти спектакль готов. Васька-Окорок у меня просто потрясающий типаж, а вот Вершинина я бы заменил, – дед оживился, вспоминая кружковцев, – думаю, основные сцены у нас получатся очень яркими. Но декорации, конечно, слабые. Да, я и сам бы оформил спектакль, и есть интересные мысли, только остатки фанеры надо
