улучшилось, благодаря хорошему вкусу Букина они успешно разучили несколько хитов из западной популярной музыки. Но сам инструмент – букинская органола «Юность» своим блеющим тембром действовала всем на нервы. Иногда она не строила и тогда Букин доставал отвертку, и начинал подкручивать потенциометры на задней панели. Они мечтали о хорошем органе «Вельтмайстер», но на базе их давно не было.
С наступлением холодов затонскому народу стало неудобно развлекаться на лоне природы – молодёжь повалила в клуб, и сборы увеличились. Заведующая, нанявшая музыкальную банду, радовалась.
В начале зимы команда Шабарина пережила проверку комиссией из культпросвета. Но эта заслуга принадлежала Николаю, проработавшему вопрос с дедом. Председатель комиссии был хорошо проинструктирован Иваном Павловичем. Песни из репертуара советских ВИА, как следовало из текста справки по результатам проверки: “были исполнены на высоком профессиональном уровне”.
Заведующая, ожидавшая разгрома, была очень рада, что так легко отделалась.
– Ребята, – взволнованно тараторила она, – я была так тронута, вы так здорово выступили перед комиссией. Особенно про деревню Крюково! Вы меня спасли. Мы с вами еще поработаем до моей пенсии! А может, и аппаратуру новую купим. Этой уж сто лет в обед! Шабарин ничего не сказал на этот счет, но многозначительно посмотрел на Каминского. Он прекрасно понимал, что связи Николая в управлении культуры – зеленый свет для трудоустройства на лучшую танцплощадку города, и это дорогого стоит. Недели пролетали одна за другой. Наступила зима. Темными субботними вечерами они вылезали из автобуса на пригорке ближе к зданию затонского клуба. Держа над собой гитары, чтобы не разбить, с криками «Ура!!!», будто в атаку, ребята неслись вниз по склону оврага навстречу колючему снежному ветру. В лицо ударяли острые льдинки, они падали, скатываясь в овраг, тонули в снегу, поднимались и бежали дальше в гору. Через несколько минут, потные, запыхавшиеся, были у дверей клуба. Прошел декабрь. 1973-й встречали на большой сцене клуба. Играли всю новогоднюю ночь напролёт. Затон гулял. Столы накрыли в малом зале, где раньше по субботам играли танцы. Закусок наготовили немало. Тут были и жареные куры, рыба в кляре, салаты из редьки и моркови с сыром и чесноком, домашняя колбаса, фаршированные яйца, соленые огурцы и любимая всеми квашеная капуста. По граненым стаканам разливали желтый, лимонный, с противным сивушным маслом на поверхности самогон. Кто-то принес еще несколько бутылок дешевого болгарского «Ркацители», и «Советского шампанского». Поскольку играли до утра, и ночевать у бабушки не собирались, Коля пригласил на вечер своего друга – Сергея Кашина. Они поднялись на сцену.
– Это ваша ударная установка? – спросил он. Ну, надо же, как у Битлов. У “Шестого чувства” даже хуже!
– Ты сегодня на “Этерне” поиграешь, – Каминский начал снимать с гитары бархатный чехол.
– Да-а, – друг был впечатлен, – вещь! Чувак, а “Feelin Allright” [31]дашь мне сыграть?
– Можно! Сегодня все можно, Серёга. Вся ночь впереди. Новый Год! В перерывах сидели за столом.
Композиция сонграйтера Д. Мэйсона
