в занятии, способном заглушить тревогу.
Глава 21
За стенами, удерживающими в плену, некому было тосковать по нему. Осознание сего факта успокаивало и одновременно удручало. Если бы, было кому его искать, возможно, что-то изменилось. И он знал, что это была наивная иллюзия. Никто не смог бы вытащить его отсюда. Здесь запросто можно пропасть. И никто не узнает об этом. Его начинало волновать, когда он исчезнет. И становилось очевидным – до этого момента ему придется претерпеть порцию испытаний. Иначе бы его сюда не поместили.
Марк устало мерил шагами помещение, в котором умирала свобода. В течение недели никто не удосужился с ним побеседовать. Пусть не обосновывать цель его задержания, но хотя бы что-то сообщить. Они его готовили. Как еду к употреблению. Ломали сопротивление. Он знал их методы. Да, что там, сам их применял. Но сопротивляться им, даже при всем понимании процесса удавалось с трудом. Разве, что понимал, чего следует ожидать от себя.
Улегшись на койку, Марк уставился в потолок. Все как прописано в учебниках. Вот такой он лучший разведчик, оказался предсказуемым даже для самого себя. Наверное, поэтому и поймался на крючок. Не смог обхитрить тех, кого знал, как облупленных.
И злиться ему следовало только на себя. Что он и делал.
Глава 22
Он всегда тяжело переносил перелеты. В ушах давило, голова болела и возникала потребность прилечь, чтобы унять неистовую слабость. В таком самочувствии он никому не признавался: не хотел казаться слабым. Не к лицу. Первый полет с Матвеем прошел хуже, чем он ожидал. Помощь няни оказалась недостаточной. И он, как отец не смог унять истерику сына. Недовольство пассажиров Виталий понимал, но и перешептывания рядом сидевших людей добавляли для него повод для переживаний.
– Матвей, я прошу тебя успокоиться. Мы уже прилетели, – Виталий никогда не повышал голос на ребенка. Сейчас ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы оставаться верным своему стилю воспитания.
Мальчик не желал слушаться отца. Он выдирал руку из ладони няни, пытавшейся его вести к выходу.
– Только держите его покрепче, чтобы не начал сейчас топать ногами, – попросил Виталий сопровождающую их Марьяну.
– Не волнуйтесь, я справлюсь, – женщина, имевшая за плечами внушительный опыт работы с детьми, не видела никаких проблем в сложившейся ситуации. Она отметила бледность на лице нанимателя и появившуюся у него раздраженность. В этот момент он стал больше похож в своем поведении на жену. У Марьяны возникла мысль, что этой семье ребенок был нужен не сам по себе, а ради приличия. И ей снова стало жаль капризничающего мальчика, нуждавшегося в родительском внимании.
Виталий отошел в сторону и стал звонить. Он хотел услышать только один голос.
– Нелли! – дождавшись соединения, он поспешил начать разговор. – Мы прилетели. Можешь не волноваться. Я вечером тебя наберу, мне сейчас нужно спешить к Матвею. Не беспокойся за него.
