с лавкой, домами Мохова и Коршунова. Даже церковь была воссоздана из фанеры (местные старухи никак не могли поверить, что она не настоящая). В трех километрах от Диченска строители воздвигли еще одну внушительную декорацию – усадьбу Листницких. Это был двухэтажный особняк с белой колоннадой и стрельчатыми окнами, со своей конюшней, хлевом, каретником и псарней.
Съемки начались не с диченской натуры, а под Каменском. Возле тамошней мельницы был снят эпизод «драка на мельнице» (это там казаки бились вусмерть с тавричанами). Чуть позже, в степи, отсняли эпизод конной атаки казаков, а завершающие ее кадры были запечатлены на пленку в Каменске. В роли «казаков» (а это почти 100 человек) снимались местные жители – колхозные трактористы, комбайнеры, которым впервые в жизни пришлось взять в руки пики и шашки. Но благодаря стараниям военного консультанта фильма генерал-лейтенанта Н. Осликовского батальные эпизоды были отсняты без каких-либо недоразумений.
Петр Глебов тоже участвовал в этой баталии, гарцуя на коне по кличке Диктатор. Вообще у актера на тех съемках было два коня: горячий Диктатор и флегматичный цирковой скакун. Последнего обычно снимали крупным планом, а с Диктатором артист ходил в атаку. Поскольку Глебов с детства был приучен к обращению с лошадьми, никаких проблем у него с ними на съемках не возникало. Хотя нет, одна накладка все-таки произошла. Это случилось в первые же дни съемок, во время эпизода «бой в галицийском городке». Увлеченный атакой артист на полном галопе слишком резко развернул Диктатора, тот поскользнулся и выбросил седока из седла. Глебов упал на землю и серьезно пострадал: повредил плечо. После этого в течение недели ему пришлось лечиться. А едва он выздоровел, как были досняты эпизоды боя: сняли общую атаку и взятие галицийского городка (это там Мелехов впервые убил человека – зарубил австрийского солдата).
К слову, именно эти кадры разрушили ту стену неприязни, которую Быстрицкая испытывала к Глебову. Причина для возникновения этой неприязни была, в общем-то, пустяковая – ей не понравился его нос с искусственной горбинкой. Да и сам Глебов казался ей старше, чем нужно (она даже специально высчитывала, сколько лет Григорию в романе). Однако, к счастью, Глебов не повторил судьбы Бондарчука (поскольку был Котом, а не Обезьяной), и их взаимоотношения с Быстрицкой по ходу съемок приняли дружеский характер. Вот как вспоминает об этом сама актриса:
«Я поначалу недоумевала: ну что это такое? зачем Герасимову понадобился актер из массовки, который никогда не снимался? И мало того, что так думала, я ведь и высказывалась! Но Глебов повел себя очень тактично: не обиделся на меня, ни разу не ответил…
Я изменила к нему отношение, когда увидела очередной отснятый материал: Герасимов регулярно нам его показывал. Это был эпизод, когда Мелехов зарубил австрияка, и Петр Петрович был в нем так психологически загружен, так актерски точен, так прекрасен, что я обомлела. До этого-то мы играли все
