это в основном накрыто брезентом.
«Только бы подольше не восстановили освещение», – мысленно говорил Росляков, вытаскивая из своей палатки второй труп. Сухая вытоптанная земля не оставляла следов, и беспокоиться, что останется след от волочения тел, не стоило. Отогнув край брезента, Росляков снял несколько поддонов, уложил трупы и заслонил их, поставив поддоны боком. Теперь накрыть конструкцию брезентом, и полный порядок. По крайней мере до того времени, когда трупы начнут разлагаться и источать специфический запах. До завтрашнего вечера даже в такой жаре опасаться этого не стоило. А до этого времени он сам должен исчезнуть.
Что-то тихо стукнулось с металлическим звуком и покатилось под ноги Рослякову. А вот это идея! Михаил Васильевич присел на корточки и поднял выкатившийся обрезок трубы из нержавеющей стали. С одной стороны, резьба сантиметра на три, с другой – сантиметров на восемь. В России такие специально изготовленные куски труб называют «сгонами», и служат они для резьбового соединения водо– и газопроводов. И диаметр как раз подходящий. Вот вам и достойная замена контейнеру.
Как ни велик был риск потери времени, но идея того стоила. Росляков нащупал деревянный ящик, сквозь проломленную стенку которого труба и выкатилась. На ощупь он нашел то, что ему было нужно – две заглушки с внутренней резьбой. Как раз для таких труб.
Через минуту Росляков со спортивной сумкой, в которой лежала пластиковая коробка с металлическим контейнером, тихо вышел из палатки. В сумку он затискал немного вещей из своего личного багажа – джинсы, кроссовки, летнюю рубашку и куртку из тонкой плотной ткани. Миновать ограждение ему удалось без особых трудностей.
Сигнал от засекреченного агента, внедренного в состав сотрудников секретной лаборатории террористов, ждали в течение двух лет. Хорошо подготовленный агент, имеющий специальное образование и оперативную подготовку, потратил год на то, чтобы попасть в эту лабораторию. Особая важность и, соответственно, секретность операции предполагала, что он не будет давать о себе знать очень долго. По большому счету, у руководителей Управления стратегических операций даже не было уверенности, что агент все еще жив и выполняет задание. Оставалось только надеяться.
Сигнал услышали через два года. Это были операторы в Сент-Джорджесе на Гренаде к северо-востоку от Венесуэлы и в Ла-Пальма – столице панамской провинции Дарьен, поблизости от границы с Колумбией. Оба оператора подтвердили, что сигнал поступил из точки с территории Венесуэлы. Где-то в ее юго-западной части. Сразу же в Венесуэлу были отправлены три группы оперативных работников ЦРУ. Более точные координаты точки сигнала они должны были получить уже по прибытии на место.
Известие, что агент вышел на связь, уже через час дошло до руководителей операции в США. И тут же заработал бюрократический механизм, так старательно разрабатываемый всеми кабинетными работниками всех разведок мира. А
