Просто у себя в своих городах, которые подняли восстание против власти, да, запретили. Но не по всей же Украине. И пока что просто не дают коммунистам устраивать свои митинги. Но партию, как таковую, не запрещали, – Витковски удивленно смотрел на Зверева, пытаясь понять причины его злости.
– Да дело даже не в коммунистах. Вот на хрена надо было Майдан организовывать? Ведь по сути какое им, галычанам, дело, с кем Украина собирается договора подписывать? У них там 80% взрослого населения давно по Европе разъехалось, по стройкам, по полям, клубнику в Португалии и Польше собирают, в Москве на стройках вкалывают, в Чехии и Словакии квартиры убирают, горшки выносят из-под стариков и на заводах машины собирают. Да мало ли, где все эти гуцулы – только не в Украине. Так какого хрена срать здесь? Не нравится в Украине – скатертью дорога, езжайте в свою Европу и не возвращайтесь! Так нет, начали здесь бузить!
– Так, кажется, я понял причины Вашего недовольства. Ну, кроме того, что Вы всегда были пророссийски настроены, Вы считаете, что жители Западной Украины не имеют права выражать свою точку зрения, так? – поляк с интересом посмотрел на Максима.
– Свою точку зрения граждане Украины вольны выражать на выборах или референдумах. Есть у них такое конституционное право. А если они берут в руки оружие и начинают военные действия против представителей власти, то это называется мятеж, бунт, государственный переворот, – Зверь уже спокойно говорил, глядя Витковски прямо в глаза.
– Окей, как говорят наши друзья из Вашингтона, Ваша точка зрения мне понятна. Но и нашу точку зрения Вы должны понимать – на наших границах в соседней стране начинается гражданская война, да еще и на так называемых спорных территориях. Население этих территорий отказывается подчиняться властям и обращается за помощью к странам НАТО, в том числе и к нам. Польша, как Вы знаете – член НАТО. Поэтому, естественно, наши вооруженные силы, а кроме того, ограниченный воинский контингент стран НАТО были вынуждены обозначить свое присутствие в зоне локального конфликта. Так сказать, сдерживающий фактор, линия разграничения, – поляк говорил и все это время внимательно смотрел на реакцию Максима.
– Все это понятно. Хотя частично я не все помню… Но то такое – контузия. От меня-то Вы чего хотите? – Зверь действительно не понимал, куда клонит поляк.
– Ну, ладно, я не буду, как у вас говорят, тянуть кота за все подробности. Буду краток. Вы сейчас поправляйтесь, выздоравливайте, голову приводите в порядок. Вы не в статусе военнопленного или задержанного, как ваши соседи по палате – я имею в виду боевиков УПА. Вы журналист, лицо нейтральное. Поэтому после излечения Вас передадут правительству Украины. Но мы с Вами знаем, что Вы не только или не столько журналист, сколько работник совсем другого фронта. Причем, не со стороны Украины. Мы за Вами, Максим Викторович, давно наблюдаем. И хотя Вы очень осторожны, и Ваш статус в определенных сферах очень надежно прикрыт, но поверьте – профессионалы такого уровня разрабатываются
