засмеялся, – её так в приюте назвали. Родители усыновили нас обоих. Её в семнадцать два года назад, а меня взяли ещё младенцем. И открою секрет, – парень заговорил шёпотом, – на самом деле меня зовут Николас.
– Ого! Надо сказать, у тебя очень хороший русский, даже без акцента.
– Спасибо семье. Я знаю много языков.
Я с искренним интересом слушала нового знакомого, ловя каждое его слово и движение. Ну точно папочка дипломат.
– Ну а ты откуда такая зелёноглазая и красивая?
– Всю жизнь прожила в Питере, и, несмотря на то, что родители практически круглый год катаются по миру, ни разу не выезжала за его пределы, – протянула я, – скука смертная. Кстати, мы пришли, – я улыбнулась и посмотрела на парня.
– Можно я… – Никита смущённо, насколько это было возможно, улыбнулся.
Не знаю, чего я ожидала. Он заворожил меня. Внутри всё задрожало. Я случайно прикоснулась к его прохладной руке.
– Что можно?
Никита в мгновение изменился в лице. Скулы напряглись, глаза прищурились. Он сжал кулаки и глубоко вдохнул, неспокойно меня осматривая. Глаза как-то необычно быстро потемнели. Он отдёрнул руку, поднёс её к лицу и жадно вдохнул ещё не успевший исчезнуть с кончиков его пальцев мой запах.
– Ничего. Ты начала меняться… Процесс запущен. Мне нужно идти, – кинул грубым голосом Никита, поворачиваясь спиной.
Он почти бежал от моего дома, попутно доставая из кармана телефон.
Я не поняла, что случилось, ещё пару минут стояла в недоумении и смотрела ему вслед. Сердце чуть не выпрыгнуло. Оно так колотилось, что рёбра заныли от боли.
Как только дверь за мной захлопнулась, я сползла вниз, усевшись в коридоре. Ничего не понимая, смахнув тонкую струйку солёной воды со щеки, я шмыгнула носом. Было так неприятно, так обидно и в то же время стыдно. Слёзы все лились и лились по успевшим раскраснеться ещё больше щекам. Внутри творилось что-то невероятное. Я отчётливо понимала, что влюбилась. Да ещё так сильно, что была готова на любую глупость, лишь бы только увидеть Никиту снова. Я просто не могла о нём не думать. Попыталась переключиться на что-то другое, но не вышло. «Ты начала меняться». Что это значит? Это я начала? Он себя-то видел?
Зазвонил телефон, и я от неожиданности подскочила на месте.
– Алло! – раздался глухой голос на том конце провода.
Всё внутри сжалось. На глазах снова появились слёзы.
– Мамочка! – почти закричала я.
– Здравствуй, моя хорошая! Как ты там без меня? Справляешься? Как мальчики? – тысяча вопросов в секунду. В этом вся мама.
– Да, мам, всё в порядке, всё-таки не первый раз! Тем более вы уехали только утром. Ничего ещё не успело измениться.
– Какой-то голос у тебя грустный, ты там, что плачешь?
– Нет, мам… – я смахнула слезинку со щеки, стараясь сделать голос веселее, – просто устала сегодня очень.
– Опять взяла на себя какие-нибудь обязанности?
– Да, как обычно! Всё по-старому, ничего
