тропинки, на листьях, – росинкиСверкали алмазами… Солнце. И воля.
Краток тот миг был, чудом исполненный.
Вечное счастье – тропинка и поле…
И возносились алмазные россыпи
В солнечных лучиках в небо. Без боли.
Миг превращенья, быстро летящий,
В памяти детской остался навек.
Поле зовёт: «Приезжай ко мне чаще!»
Хоть память бессмертна, спеши, человек!
Чтобы увидеть тропинку и поле,
Чтоб осознать превеликость чудес.
Там – моё детство, счастливая доля…
Цветы там растут до сих пор до небес!
Синичка
– Чюрлёнис!
– Чюрляна!..
– Чюрлён!..
Посидела на ветке.
Чуток отдохнула.
И, словно из клетки,
В вечность вспорхнула.
Синичке хватает
И Божьего хлебца.
Как только светает,
Так может наесться.
Заботы весенние —
Птенцы и гнездо…
Дай Бог им везения
Стать на крыло.
Опять прилетела.
Чуть ветки коснулась.
В окно поглядела…
И в вечность вернулась.
В небесную синь
Возлетела легко.
Господь, не отринь
Синички крыло!
…О, где ж ты, синичка,
Что пела «чюрлёнис, чюрлю»?
Ответь мне, сестричка,
Я слышать хочу!
Уточка
Селезень уточку,
Селезень уточку
Упрашивал,
Упрашивал…
Отплывала уточка от бережка,
Ко другому бережку плыла.
Понадеялась на своего дружка.
Только зря надеялась, и зря плыла.
Светлый месяц выплывал да из-за туч.
Ветер поднимал волну, силён, могуч.
А к другому бережку так далеко,
И не выплыл к ней навстречу-то никто.
Уточка пыталась распрямить крыла,
Но силёнок не хватило, не смогла.
Ветер, беспощадный, гнал волну.
Уточка взмолилась: «Помогите! Утону!».
Но никто помочь ей не хотел:
В небесах и на земле так много дел…
И зачем покинула ты бережок родной?!
И волна её хлестала – ой-ой-ой…
Утром пёрышки всплывали над водой.
И никто не плакал над той уточкой,
Наивной, молодой…
Вещий звон
1
Кто назовёт тебе меня,
Когда и гор не будет в мире?
Я не могу тебе сказать,
Как очутился в сказке.
Я не могу холсты предать,
Забросить кисти, краски…
Вот и пишу. А век короток.
И мир жесток. И голубь кроток.
И вновь
