поднял духовенство в глазах народа, но все-таки не на столько, чтобы поставить его первенствующим.
Муллы в Чечне по прежнему уважались весьма мало. Они сами не столько заботились о распространении истин магометанского учения и чистоты религии, сколько хлопотали о поддержании суеверия в народе. К ним прибегали за помощью, чаще тогда, когда нужно было написать какой-нибудь талисман, приворожить к себе возлюбленную или возлюбленного.
Спросите в ауле: кто приворожил девушку Ану к Хойде?
– Мулла Есенмурза, ответит вам чеченец.
Про муллу этого говорят, что он хотя не алим – не ученый, но большой кудесник, делает чудеса и не даром абдал – юродивый.
Про него ходят в ауле слухи, что он научил отвергнутого жениха отмстить сопернику так, что из свадьбы пути не вышло, и что он одарен даром предсказаний, за которыми к нему часто обращаются все нуждающиеся и желающие узнать свое будущее. Получая за это приношение или подарок, из нескольких баранов, муллы не отказывались от исполнения таких просьб и вообще старались поддержать религиозное суеверие в народе, уверяя его, что коран открывает им все темное и скрытное.
Случалась ли засуха, жители спешили к мулле, и просили его отыскать в книге такой день, в который может быть назначена церемония для добывания дождя. Действительно, давно уже стоят жаркие дни; сухая мгла скрывает от глаз плоскость и горы, трава выгорела, а над землею колеблется раскаленный воздух. Листья кукурузы завяли и опустились; множество мышей, вызванных засухою, точат ее корни; скот начал болеть и падать. «В аулах по дорогам не было видно ни души; даже собаки забились под изгороди, в тень, и валялись как трупы». Все ждало дождя – но он не шел. В жарком климате засуха есть величайшее зло, особенно если она явится весеннею порою. Она лишает тогда все живущее настоящего и будущего пропитания. В краю, где доставка хлеба или вовсе невозможна, или очень затруднительна, голод есть неминуемый наследник неурожая. Такой народ, как чеченцы, искони живут от дня до вечера, не вспоминают, что было третьего дня, и мало думают, что будет завтра; живут спустя рукава, потому что беспечность лучшее их наслаждение. Но когда бедствие, которое народ считал за тридевять земель, вдруг является перед его глазами, тогда он начинает плакаться, шумит и бросается из стороны в сторону. Так было и теперь.
Жители аула несколько раз ходили к мулле и просили его вымолить у неба воды. Мулла порылся перед пришедшими в книгах и глубокомысленно заметил, что следует подождать еще немного, пока он не отыщет для того соответствующий день. Народ оставил муллу, довольный и тем, что он, хотя не скоро, но отыщет такой день и даст им дождя. С своей стороны мулла, от времени до времени, внимательно присматривался к направлению ветров и взглядывал на плоскость горы, особенно с юго-западной стороны. В один
