только до сих пор не знаю, сколько мне лет. Если на имя наплевать, то без возраста жить тяжелее.
– Гадаешь, насколько ты молода?
Она засмеялась тихим грудным смехом, задевая мое самолюбие.
Ну почему эта женщина задает такие странные вопросы, выбивая меня из равновесия, будто всегда читает скрытый подтекст в моих словах?
– Нет, просто интересно: достаточно ли я взрослая, чтобы напиваться и скачивать порно, – не выдержала я и съязвила в ответ.
Но моя колкость в очередной раз прошла мимо Реджины. Хелмак оставалась для меня неуязвимой и непробиваемой. Честно сказать, я догадывалась, что мне больше шестнадцати, если верить словам директрисы, ведь поступила же я в какой-то колледж.
– Тебе восемнадцать.
– Спасибо.
– Еще что-нибудь из прошлой жизни? – спросила она, будто предлагала дополнение к заказанному блюду: еще что-нибудь будете заказывать или так сожрете?
– Да. Я же училась в колледже. На кого я пошла учиться?
– Дизайнер-оформитель, кажется.
Она произнесла это не очень уверенно, с толикой пренебрежения. Ее ответ удивил: я, которая не могла нормально держать ручку, занималась творчеством. Хотя, ручку держать не могу после аварии; может, до этого я отлично рисовала?
Кожа на запястье горела неимоверно, заставляя еле сдерживаться, чтобы не содрать её с запястья. Мой мученический вид не ускользнул от Реджины.
– Что это? – Она кивнула на руку.
– Чешется. Врачи прописали таблетки, после них начался зуд.
Я показала красное разодранное запястье левой руки, где уже корочками и содранными ранками предстал мой дискомфорт последних недель. Порой даже спать не могла, расчесывая руку так, что наутро приходилось ее забинтовывать, чтобы ранки успели затянуться.
Реджина взяла меня за руку – первое прикосновение ко мне. Ее пальцы были холодные, но по ним словно бежал ток. Внезапно я почувствовала, как зуд отступает и жить становится легче.
– Выкинь все таблетки. Они тебе не нужны.
Я опешила. Более абсурдного совета не слышала. Недолеченная, я все еще мучилась головными болями; к тому же, ныли сросшиеся ребра. Я уж не хочу вспоминать, когда адски тяжело было ходить в туалет: это давалось с трудом и болью, как говорится, потом и кровью. Возможно, моим сверхбыстрым выздоровлением я обязана именно лекарствам, которые подстегивали мое жадное до жизни тело.
– Все таблетки – это пустое. Когда осознаешь это, сама выкинешь. Ну? Тебе не интересно, куда мы едем?
– В очень частную школу, – вспомнила я ее фразу из первой нашей встречи.
Она решила, что мне все-таки интересно. Поэтому, спросив позволения закурить и получив его, она достала сигарету с длинным мундштуком из сумки – к слову, завершившую ее невероятный образ – и начала рассказывать про мою новую жизнь.
– Школа находится рядом с Шотландией, возле маленького городка
