Из этого и будем исходить», – Лучник мысленно перекрестился и неспешно пошел к рейдеру.
А если люк не откроют? Рейдеры этого типа не имеют щитов. Лучник знает, где находится Главный контур. Примерно. «Плюс – минус трамвайная остановка».
Он шел, и с каждым шагом ноги становились все более «ватными». Еще бы шагов десять. И… люк начал открываться. Это он видел, но для того, чтобы прицелиться, надо обогнуть куст ….
Все, Рейдер – как на ладони, и люк открылся наполовину. Теперь уже не промахнешься.
Лучник решительно вскинул винтовку, задержал дыхание. «Только бы подствольник не подвел!». Раз, – два, – …. Решили выйти? «Первый пошел».
Лучник ни разу не стрелял из подствольника, и потому – промедлил.
«Вот, гады! Схватили-таки? Девчонок – живым щитом…». На пороге рейдера, прикрываясь рукой от солнца, стояла Варвара. «Боже ж ты мой! Еще бы секунда…».
Все потуги – впустую. Хуже! Сам вывел девчонок под выстрел. И, конечно, эти знали, что делают: знали, что он не будет стрелять. Даже по Контуру. А его десантный нож – всего лишь, игрушка против этих костоломов. Лаплат вряд ли ошибается в их оценке.
Лучник медленно опустил оружие.
«Они же здесь из-за меня!». И стоило столько мучиться, чтобы открыть такую простую истину?
И … «все смешалось в доме Облонских»: отчаянный крик Варвары, девчонки, бегущие к рейдеру, и… земля, летящая навстречу.
«Какой дом Облонских? Почему дом Облонских? Это же Замок Кот, как его дальше? Дьяволо? Тут же полно золотых рыбок. Равновесное золото. Или зло? Правильно, зло. Целое море… зла. Золо… Золо …. Нет, вовсе это не рыбки, это глаза. Целое минное поле глаз. „Не ходите дети в Африку гулять“. В Африке… бизоны, Что делают бизоны в Африке? Больно холодно стало в Африке. Снег лежит кругом. Жара. Июль. Весело поем под градом пуль. Нет, не до веселья. Холодно. Колотун такой, что все тело ходуном ходит».
– У него что? Эпилепсия? Нет? Все равно, надо улетать. Скорее заносим его в рейдер. Пора лететь.
«Врешь! Не возьмешь». – Кто-то спугнул золотых рыбок, и Лучник, превозмогая тремоло во всем теле, начал подниматься, а перед глазами – лицо призрака. «Есть ли жизнь после смерти? Кажется, когда-то уже задавал этот вопрос? Получается, есть. Это Курт?»
– Курт? Ты же погиб? – Курт погиб давно. По всем параметрам он проходил в пилотажную группу, его не «зарезал» Ауралат, как Корнеевского, его не забраковали медицинские комиссии. Он… пропал вместе с рейдером и еще тремя кандидатами.
– Жив, как видишь. Вот только тебя что-то не признаю. – Курт старательно всматривался в его заросшую густой растительностью и состаренную физиономию.
– Егор Корнеевский. Наши кровати стояли рядом.
– Йегор? Тебя тоже, что ли, выкрали?
Вот это новость. Любую дурь из головы выбьет. – Тебя выкрали? А нам сначала сказали, что рейдер пропал, потом сообщили, что рейдер взорвался, – и вы сгорели в атмосфере.
– Знаешь что, оставим воспоминания
