будет хорошо. Будет ли хорошо при Гитлере советскому народу, их, вскормленных на шее этого народа, не интересовало.
А теперь, когда читатели уже познакомились с поступками вышеназванных «жертв сталинизма», давайте оценим поступки и других упомянутых выше «жертв»: наркома ВМФ, прославленного советского флотоводца, даже издалека не видевшего ни одного морского сражения, адмирала флота СССР Н.Г. Кузнецова, разжалованного в 1947 году; начальника Главного артиллерийского управления РККА, маршала артиллерии Н.Д. Яковлева, осужденного в 1946 году за принятие на вооружение Советской армии недоведенных зенитных орудий; наркома боеприпасов Б.Л. Ванникова, арестованного перед войной, но освобожденного, как и Мерецков, в связи с «искренним раскаянием».
Кстати, как «искренне» каялся Ванников, невольно поведал Л.М. Каганович, когда писатель Ф. Чуев расспросил его о причинах самоубийства его брата – Михаила Моисеевича Кагановича, бывшего на тот момент членом ЦК.
«У Орджоникидзе брата арестовали. Переживал очень. У меня брат тоже… Обвиняют, что я его не защищал. Вранье! Само по себе обвинение глупое. Представьте себе, что брат был бы врагом. Тогда я бы, конечно, пошел против него!
Я пришел в Политбюро, и Сталин мне сказал: – Вот мы получили показания, что ваш брат Михаил состоит в заговоре.
Я говорю: – Это ложь. Я знаю своего брата. Это большевике 1905 г., рабочий, преданный человек, преданный Центральному Комитету партии. Все это ложь.
Сталин говорит: – Как ложь? Я получил показания.
– Мало ли показаний бывает? Это ложь. Я прошу очную ставку.
И Сталин сказал: – Хорошо. Давайте очную ставку.
Ванников, который на Михаила наговаривал, он же потом наркомом был, министром. Его освободили, конечно. Ванников был заместителем моего брата.
Когда на Ванникова были показания, Михаил, он горячий был, с пеной у рта его защищал. Этот Ванников у него на даче ночевал, боясь ареста. И брат защитил его. А потом этот же Ванников на него показывал. Тот говорит: – Ты что, с ума сошел?
– Нет, ты был вместе со мной в одной организации. Что ему скажешь?
– Но вы не видели Михаила перед тем, как он застрелился?
– Нет. Это было в коридоре. Ему сказали: – Ты там подожди, а мы еще раз поговорим с Ванниковым. Берия и Маленков. Ванников тут же сидел. Они говорили: – Мы решили его еще раз допросить, что, он с ума сходит, что ли?
А брата попросили выйти и подождать. Он, видимо, решил, раз его попросили выйти, так ему не верят, и застрелился.
– Но его не арестовывали, раз у него был с собой пистолет?
– Нет, нет. Он оставался членом ЦК. Было решение Политбюро – снять всякие обвинения с Кагановича Михаила, памятник ему на Новодевичьем поставили и разрешили мне написать – я спрашивал специально решение Политбюро, что брат – «член ЦК». Там так и написано: «член ЦК».
Как видите, Павлов, чтобы выкрутиться,
