двум дамам. Я подошла к ним сбоку, Игорь не сразу заметил меня. Что-то увлеченно объясняет старшей даме, время от времени показывая на одну из своих трех картин.
Я тоже посмотрела на картины. Два небольших пейзажа в очень приличных рамах: на одном – лениво текущая Луара в лучах заходящего солнца, на другом хмурые волны Канала с недалекими островками. Это понятно, он еще в Тель-Авиве много работал над пейзажами с водой, но не очень успешно. Я не стала разглядывать их, так как между ними висела картина с женщиной на пляже у чуть волнующегося моря. И это была я. Это я тогда бросила на солдатиков мимолетный взгляд, распрямив плечи и гордо выставив на всеобщее обозрение бюст. Это моя чуть небрежная прическа, кажется (не помню точно), мой довольно откровенный купальник.
Только теперь Игорь заметил меня, прервал объяснения и поспешил представить дамам. Обращаясь к той, что значительно старше:
– Мой давний друг, Элизабет Дюкре.
Повернулся ко мне, представляет дам:
– Мадам Герстенмайер и ее племянница мисс Ева.
Все обменялись словами «очень приятно». Мадам Герстенмайер кинула на меня только один взгляд и, вероятно, продолжила разговор:
– Скажите, маэстро, сколько стоит этот портрет. Я хотела бы купить его.
– Могу упомянуть только первоначальную цену, экспертная комиссия назначила триста евро за каждую из этих моих картин. А что покажет аукцион – не знаю. Может быть, будет больше, а если никому не понравятся, цены по правилам аукциона будут немного снижать.
– Я обязательно куплю ее. Мне очень нравится, как вы подчеркнули некоторую ленивость волн. Они очень живые.
Вот сволочь, волны ей нравятся, а я как бы и не существую! Может быть, она и понимает что-то в живописи, но мой портрет она не получит. Понятно, что мадам, как ее там, не увидела сходства со мной, постарела я, да и одежда несколько не та. Думаю, ей не картина, а художник нравится. Но и Игоря она не получит, дудки. Если ей нравится вода – пусть покупает оба пейзажа. Вместе с рамами.
Но промолчала. Не устраивать же здесь словесный поединок, хотя очень хотелось высказать этой мадам что-нибудь сладко-язвительное. Игорь что-то еще сказал дамам, Ева промолчала, а мадам Герстенмайер попрощалась только с Игорем, как будто меня и нет здесь. Я, в ответ, кивнула только Еве.
– Лиза, я рад тебя видеть. Где ты остановилась?
Назвала отель. Подошла поближе к средней картине:
– Ты все-таки довел тот этюд до полной картины. Помню, на этюде море отсутствовало.
– Ты узнала себя? Да, я не владел тогда цветом и движением воды. К сожалению, не могу подарить тебе эту картину. По-моему, меня взяли на эту выставку только из-за твоего портрета. Две другие картины довольно ординарные.
– Нет, они мне тоже нравятся.
– Тоже? Значит, портрет тебе нравится?
– Разумеется. Правда, ты немного польстил мне. Я тут моложе, чем была тогда, на пляже.
– Нет, нет. Ты всегда молодая!
– Где
