тот сделает в два раза больше.
Пришлось поработать. Первый наклон мне дался легко, потому что Джун удерживал снизу. Да, я слегка засмущалась, когда почти коснулась носом его лица, но брюнет демонстративно смотрел в сторону, так что я спокойно поднялась обратно. А вот когда надо мной навис он…
Тяжелый взгляд, слишком внимательный, чтобы так близко. Опять челка нависает надо лбом и эта близость тел, она превышает допустимую. Мне отчего-то становится ну очень неловко, и если бы он смотрел куда-то в сторону, это было бы неплохо, но Джун смотрит мне прямо в глаза…
А еще на периферии зрения я улавливаю движение, что-то проскальзывает мимо, и через секунду Джун отлетает в сторону.
– Что за самоуправство? – слышу я визгливый вскрик Рональда и поворачиваю голову.
Очень злой Винсент все-таки сохраняет видимость спокойствия. Рядом проносится еле видимая тень и исчезает. Я моргаю, вижу потирающего бок Джуна, с понурой головой отходящего в сторону, и не понимаю. Зачем куратор пришел на физкультуру? Зачем он помешал нам выполнить упражнение? Да, очень сложное упражнение, требующее переливания туда-сюда энергии и полной координации и внимательности.
Примерно это выкрикивал и Рональд, возмущенный до глубины души вмешательством другого педагога в процесс.
– Не мог удержаться, – наконец, сказал Винсент и с легкой улыбкой повернулся ко мне, – моя невеста не может находиться так близко с феем противоположного пола.
– Но это упражнение! – не успокаивался физкультурник. – У нас впереди целый курс. Ты же не будешь…
Куратор зловеще улыбнулся. Так мне показалось.
– Да какого фейского! – разошелся Рональд. – Забирай ее домой и не порть мне успеваемость!
– Не могу, – Винсент посмотрел так, будто виновата во всем я, – обещал. Свободолюбивая фея мне попалась…
Физкультурник вдруг хмыкнул и посмотрел на директора с сочувствием. Так, это что тут у нас устанавливается? Мужская солидарность? Вот еще!
Отряхиваясь, я поднялась с прорезиненной площадки. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет: прикрываться мною так, будто я тут самолично устанавливаю правила. Вот же хитрый жук!
Куратора я уже не так боялась, тем более при Рональде он вряд ли мне что-то сделает. Но он будто прочитал мои мысли – ехидненько усмехнулся и повернулся к преподавателю:
– Я могу взять Лику на оставшуюся часть урока? Нужно прояснить вопросы безопасности, – Винсент с таким вниманием ждал ответа физкультурника, будто он действительно может ему помешать.
– Да бери, чего уж тут, – подумал о чем-то своем физкультурник и повернулся к группе: – А ну, чего застыли? Десять кругов по площадке.
Винсент взял меня за руку и повел в парк. Я не сопротивлялась. К чему? Он – мой жених, если бы хотел сделать что-нибудь плохое, напал бы в чулане. А так – ему нужно мое добровольное согласие. Зачем-то.
Мы шли по зеленым аллеям, в самую глубь, где все реже попадались
