тоне, словно какой-нибудь сплетник, поведал Дэйву о владельце автодрома, имевшем проблемы с алкоголем, о королеве косметики, которая пила только минеральную воду строго температуры 5,5 градуса по Цельсию, и русском представителе нефтехимической компании, который пытался обучаться основам работы со СМИ, но при этом явно нуждался в курсах по элементарной человеческой порядочности. Маркус также сообщил о своем сотрудничестве с «ирландцем – владельцем горнодобывающей компании», который недавно заключил большой контракт на Ближнем Востоке. По словам Маркуса, этот контракт «строго говоря, можно было бы назвать выходящим за грани законности».
– Он, наверное, мафиози? – спросил Дэйв, закатывая глаза.
– Скажу только одно: у каждой крупной компании есть свои секреты, – ответил Маркус. – А моя работа состоит в том, чтобы не дать им выйти на свет.
Я порадовалась, что он, по крайней мере, не называл никаких имен.
Маркус заказал еще кофе с мороженым, а хозяин принес стаканы с местным бренди «Метаксой» за счет заведения. Когда наконец мы вышли из таверны, Дэйв предложил сыграть в футбол.
– А что, давайте, – поддержал его Маркус. – Давно хочу погонять мяч.
Он встал в ворота – точнее, между двух ведер, обозначавших штанги. Когда он пропустил первый гол, то, опустившись на колени, издал театральный стон разочарования. Затем он снова занял свою позицию, слегка наклонившись вперед и чуть растопырив локти. Закусив нижнюю губу, он, следя за игрой, то и дело перемещался от одной импровизированной штанги к другой. Единственным зрителем, который наблюдал за ним, была я. Мне стало неловко за его показушное поведение, и я в смущении отвернулась. Меня расстраивало не то, что он ничего собой не представлял как спортсмен, а его желание выглядеть чуть ли не профессионалом.
Сидя на полотенце между Морин и Трэйси и держа на коленях заснувшего Джоша, я сама на минутку закрыла глаза. В моей душе в этот момент смешались два чувства – гнев на мужа и стыда за него.
Он
Я надеялся, что, когда мы останемся одни, все будет в порядке. Мне казалось, что все раздоры между Тессой и мной будут забыты под воздействием пережитого нами шока и что страшное происшествие сблизит нас. Я даже тешил себя ожиданием, что уже за обедом мы сможем говорить о нем со смехом, а потому заготовил несколько фраз, с которых между нами мог завязаться дружелюбный диалог. «Так, значит, Морин не любит мусульман! А ты обратила внимание на слово “мафиози”, которое употребил Дэйв, говоря о промышленнике-ирландце?» На это Тесса, по моим расчетам, должна была ответить: «Ну и болван». – «Да, – поддержал бы я ее, – настоящий тупица. Но он спас нашего сына!» Дальше мы оба должны были рассмеяться.
Но, добираясь на лодке до нашего жилища, мы молчали. Тесса забралась в лодку до меня и наблюдала за тем, как мы с Дэйвом крепко обнялись на прощание.
– До встречи! – сказал я.
– Я тоже надеюсь, что мы еще увидимся, – сказал Дэйв. Я услышал, как после этих его слов Тесса резко вздохнула.
Ветер
