мужчин. Других Айз Седай по-прежнему видно не было. Когда эта троица проходила мимо, Ранд уловил обрывок их беседы.
– Но, мать, – возражал Агельмар, – у вас даже не было времени отдохнуть после долгого пути сюда. Останьтесь хотя бы на пару дней. Обещаю устроить сегодня вечером такой праздник, какой вы едва ли увидите в Тар Валоне.
Не останавливаясь, Амерлин покачала головой:
– Я не могу, Агельмар. Вам же известно: если б могла, я осталась. Надолго задерживаться я и не планировала, и дела настоятельно требуют моего присутствия в Белой Башне. Мне уже сейчас не помешало бы оказаться там.
– Мать, для меня это позор: вы отбываете на следующий же день после приезда. Клянусь вам, повторения прошлой ночи не будет. Я утроил стражу и у городских ворот, и у ворот в крепости. Я пригласил из города акробатов, из Мос Шираре пришел бард. Да еще из Фал Морана едет король Изар. Я послал весточку, как только…
Голоса постепенно стихли, утонув в шуме предотъездной суматохи. Проходя мимо Ранда, Амерлин лишь скользнула по нему взглядом.
Когда Ранд опять посмотрел вниз, Стража рядом не было и нигде его не было видно. Лойал подъехал опять ближе к Ранду и остановился сбоку:
– Да-а, такого человека поймать и удержать тяжело, правда, Ранд? Его нет здесь, потом он тут, потом он исчез, а ты и знать не знаешь, как он приходит-уходит.
«„Вложить меч в ножны“. – Ранд содрогнулся. – Наверное, все Стражи сумасшедшие».
Страж, с которым разговаривала Амерлин, вдруг взлетел в седло и рванул с места в карьер, уже галопом промчавшись в широко растворенные ворота. Она провожала его взглядом, вся ее поза будто подгоняла его: быстрее, быстрее.
– Куда это он так спешит? – вслух удивился Ранд.
– Я слышал, – отозвался Лойал, – что она кого-то сегодня отправляла до самого Арад Домана. Пришло известие о какой-то смуте на равнине Алмот, и Престол Амерлин хочет точно выяснить, что все-таки там происходит. Чего я не понимаю: почему именно сейчас? Из того, что я слышал, слухи об этих волнениях пришли из Тар Валона вместе с Айз Седай.
Ранд почувствовал озноб. У отца Эгвейн была большая карта – карта, над которой Ранд не единожды сиживал, витая в мечтах, пока на своей шкуре не узнал, на что похожи мечты, обернувшиеся явью. Она была старая, эта карта, с нанесенными на нее землями и государствами, о которых купцы из внешнего мира утверждали, что тех больше нет, но равнина Алмот на карте имелась, непосредственно гранича с мысом Томан. Мы встретимся вновь на мысе Томан. Дорога туда лежала через весь известный Ранду мир, к самому океану Арит.
– К нам это не имеет никакого отношения, – прошептал он. – Никакого отношения.
Лойал, казалось, не слышал. Почесывая нос пальцем, смахивающим на небольшую колбаску, огир по-прежнему внимательно смотрел на ворота, в которых исчез Страж.
– Если ей хочется знать, то почему она не послала гонца до выезда из Тар Валона? Но вы, люди, всегда непредсказуемы и возбудимы, то и дело
