в кукольный домик.
Он, конечно, не такой красивый, как те, которые делает мама, но это даже хорошо. К маминым домикам Вере подходить не разрешается, а если она все же потихоньку вытащит крохотный стульчик или потрогает плетеный коврик, то приходится не дышать, чтобы не сломать миниатюрную вещицу. Зато пластмассовый кукольный дом в кабинете доктора Келлер предназначен для детей, для игры. А не просто для красоты.
Кена и Барби, вторую, с волосами, кто-то запихнул в ванную. Голова Кена опущена в унитаз. Вера ставит его на ноги, «ведет» обеих кукол в спальню и крепко прижимает друг к другу. Потом берет лысую Барби и ставит у стенки, чтобы смотрела. Доктор Келлер на своем стуле быстро подкатывает поближе:
– Как много людей в этой комнате!
Вера поднимает глаза:
– Это папа, мама и еще одна мама.
– Две мамы?
– Ага. Вот с этой, – Вера указывает на Барби в объятиях Кена, – папа целуется.
– А эта?
Девочка ласково гладит лысую голову одинокой куклы:
– А эта все время плачет.
– Ты… что?!
Лицо Джессики разочарованно вытягивается, и Колин понимает, что допустил очередную ошибку.
– Я думала, ты обрадуешься, – говорит она и начинает плакать.
Колин совершенно растерян. Он понимает: Джессика ждет от него каких-то слов или действий, соответствующих моменту, но он сейчас может думать только об одном. О том, как много лет назад врачи Гринхейвена сообщили ему, что у Мэрайи положительный тест на беременность. Опомнившись, он наконец обнимает Джессику:
– Прости. Я рад.
Джессика поднимает лицо:
– Рад?
– Клянусь! – кивает Колин.
Джессика обвивается вокруг него, как лиана:
– Я знала, что ты так скажешь. Что воспримешь это как второй шанс.
Второй шанс для чего? – спрашивает себя Колин, а потом ему становится ясно: Джессика имеет в виду создание семьи. Он улыбается, хотя его горло как будто внезапно кто-то сдавливает. Глаза Джессики светятся. Она берет руку Колина и кладет на свой плоский живот.
– Интересно, на кого будет похож наш малыш? – мягко произносит она.
Пытаясь представить себе ребенка, которого они зачали, Колин закрывает глаза. Но видит только Веру.
Мэрайя со стоном разгибается после того, как завязала двойные бантики на Вериных кроссовках. Сегодня четверг. Нужно сделать уборку, потом сдать книги в библиотеку и купить молодую кукурузу на рынке. А теперь к обычному списку дел добавился еще визит к доктору Келлер.
– Ну вот. Идем.
– Мамочка, – говорит Вера, – помоги обуться и ей тоже.
Мэрайя, вздохнув, опять опускается на корточки и делает вид, будто завязывает бантики на туфлях Вериной воображаемой подруги.
– Но мамочка… у нее же туфли с пряжками!
Еще
