поодаль хлопнула дверь, скрипнули старые деревянные ступени на крыльце, до мальчишек донесся старческий голос:
– Иду, иду, уже иду. Все слышу… Иду…
– Старуха идет! – полушепотом произнес Витек.
– Сам слышу. Черт!
Сквозь высокую траву пробивался лучик света. Вскоре стебли раздвинулись и возле мальчишек остановилась баба Люба. Она переводила фонарь с одного на другого и внимательно смотрела на их лица. Перепачканные собственной кровью, испуганные неподвижностью, они не могли сказать ни слова.
– Ну, мальчонки, что вы забыли у меня на участке? – слегка пришепетывая спросила старушка, грозно нахмурившись
– Эт… Баба Люба… да мы… яблочек хотели, – начал было Макс.
Старушка направила луч света ему прямо в лицо и слегка выпрямилась, сделала шаг к нему навстречу.
– В июне? Яблочек? Поганец какой! Опять мой сад обобрать решили!
По ветвям яблони пронесся ветер. Мальчики переглянулись. Старушка провела ладонью по острой траве, еще раз внимательно осмотрела обоих незваных гостей.
– Мы больше так не будем, честное слово! – Витек решился помочь товарищу.
– Не будете? – переспросила баба Люба.
– Не будем, – хором ответили мальчики.
– Хммм, – бабушка крепко задумалась.
Почему-то эта маленькая бабушка с белым платком на голове в льняном синем платье в цветочек сейчас казалась Максу далеко не тем человеком, который просто так их отпустит.
– Мы можем вам помочь с участком, – постарался он выдавить из себя слова, которые могли бы их освободить. Старушка его словно не слышала. Она стояла посреди травы, которая едва не накрывала ее с головой, закрыв глаза, как статуя. Друзья снова переглянулись.
– Не будете, значит, – сказала баба Люба.
– Ага, – кивнул Макс.
– Не будем больше, – добавил Витек.
– А выманивать котят на дорогу тоже не будете больше? – спросила старушка, усилив голос.
– Откуда вы знаете? – у Макса сердце буквально ушло в пятки. Этого не знал никто. Они лишь решили позабавиться и выбросили шумную пушистую игрушку на дорогу рядом с котенком. Тот выскочил на асфальт, а потом трепал игрушку, баловался с ней до момента, пока не проехал первый утренний грузовик.
– Я все знаю, живодеры. – Голос Любовь Михайловны звенел сталью. – А утопленная в пруду собака? Сброшенные с гнезда птенцы? Это вы все тоже не будете?
– Пожалуйста, только не говорите родителям! – взмолились оба семнадцатилетних парня.
– Но мы просто… – начал было Витек.
– Я бы простила вас, если бы вы действительно просто забрались ко мне на участок. Но за ваши проступки, – она сделала шаг вперед и встала буквально в полуметре от ребят, – я вас отпустить не могу. Но я ничего не скажу вашим родителям.
– Смеешь судить нас, старуха?! – гневно закричал Макс, надеясь привлечь внимание людей с улицы.
