соплюшка, прекращай стонать!»«Мне годков тринадцать вроде. Ждать я не могу.
Если здесь не выйду замуж, за море сбегу».
Пришлось матери найти ей парнишку без промедления.
Новая учительница провела с нами еще три года, пока с ней не приключилась та же напасть, что с ее сестрой, то есть ее позвали замуж. Семья ее была родом из Дун-Хына. Отец был каменщик, в то время лучший в округе. Женился на учительнице парень из большого города, человек приятный и по нраву, и по воспитанию.
В один из дней, когда мы были в школе, пришла лодка из Дун-Хына. Кто-нибудь всегда внимательно наблюдал за каждой заходившей к нам лодкой, потому что нередко в те времена кругом шныряли лихие люди – перевозчики, сборщики, приставы, – чтоб отобрать у тебя все, до чего только могли дотянуться, и оставить тебя на верную смерть от голода. Хотя все они сами потом умерли в доме бедных[29], и людям было их совершенно не жаль.
Ну да не к тому моя история, потому что в этой-то лодке был как раз школьный инспектор. Услыхав про это, мы забеспокоились. Поставили паренька у дверей, который все время высматривал, когда же покажется инспектор. Первой его увидела красивая ладная девочка. Она отпрыгнула от двери, и в глазах ее застыл лютый ужас. Совсем скоро инспектор вошел в дом. Ребята то тут, то там зажимали себе рты руками, а среди самых старших девочек одна принялась хохотать, и вскоре за ней начали смеяться остальные. Инспектор, задрав голову, поглядел на стену, поглядел на стропила, и только через некоторое время посмотрел на учеников.
– Дева Мария, – сказал мне Король шепотом. – Да у него четыре глаза.
– Точно, и свет какой-то в них горит, – ответил я ему.
– Никогда еще не видал подобного человека, – сказал он.
Когда инспектор поворачивал голову, в глазах у него блестело. Наконец все, кто был в классе, разразились диким смехом – то есть это старшие, а младшие завопили от ужаса. Учительница со стыда чуть не провалилась под землю, а вот инспектор просто пришел в ярость.
– Сегодня точно убивство будет, – снова проговорил Король очень тихо. – Я вообще не представляю, видел ли доселе кто-нибудь человека, у какого было бы четыре глаза, – добавил он.
Вот так выглядел первый человек, кого в своей жизни видели наши ребята, у которого были очки.
Инспектор задал хорошую трепку нашей учительнице, закатив ей речь, которую не понял ни я, ни кто другой в нашей школе; и, учинив ей такой разнос, схватил свою дорожную сумку, и выбежал из дверей. Взошел на борт поджидавшей его лодки и с тех пор никогда больше не возвращался на Бласкет. Этот безумный малый покинул школу тем же путем, каким прибыл, так и не задав ни одного вопроса ни ребенку, ни взрослому.
И готов поспорить с тобою, читатель, что вряд ли тебе за всю жизнь случалось читать что-нибудь подобное – и, возможно, покуда будешь жив, не доведется тоже.
Бедная учительница упала в обморок после того, как он уехал, и мне пришлось поискать для нее кружечку
Дом бедных (богадельня) – государственное учреждение при англичанах, аналог дома престарелых. Если ирландец проводил последние дни в доме бедных, это означало и крайнюю степень бедности, и полную изоляцию от общества. Смертность от болезней среди живших там была очень высока. Часто было принято считать, что ни родичи, ни соседи, ни община не хотят заботиться о таких людях из-за грехов их молодости, а сами они заслуживают презрения. Страх перед домом бедных был одним из мотивов ирландской литературы в первой половине XX века.
