кричит этот длинный и хватает меня за лацканы халата. – Ты чо сюда пришел, лепила?
О, какие слова мы знаем… Он еще и пьян, оказывается. Не понял, что пришел дяденька врач из скорой, и нужна дяденьке всего лишь расписка. Ну ладно, потерпи, мальчик. Недолго осталось… надеюсь.
Начинаю заводиться, но нужно держаться. Нужно.
– Ты чо, отпусти его! – гудит басом блондин. – Я же сказал: врач приехал.
Золотые слова. Парень врубился, не буду бить его сильно.
Аккуратно, интеллигентно отцепляю клешни долговязого от своей спецодежды, отодвигаюсь от парней на три шага и говорю:
– Где Женя? Давайте ее сюда, ребятки, и побыстрее.
– … … …! – орет длинный. (Я обещал не использовать в своем рассказе ненормативную лексику, и сдержу обещание, Буду оригиналом на фоне нынешних непрерывно матерящихся бытописателей). – Я же сказал тебе, …, …, а ты ни … не понял!
– Заткнись! – кричит в ответ блондин. – Зови братьев! Бегом! А я щас разберусь!
Ага, значит, здесь как минимум четверо. Пока не слишком много. Хотя кто знает, сколько на самом деле. Может, этих братьев – человек десять…
И этот здоровенный блондин сразу начинает бить меня. То есть он думает, что начинает бить, а на самом деле я начинаю обрабатывать его, и при этом думаю, как бы не убить до смерти, потому что это, сами понимаете, статья. Парень действительно чему-то учился, видно по траектории удара, но все остальное, кроме траектории, не годится ни к черту. Ни силы, ни работы ногами, ни скорости, ни защиты. Защиты у него вообще нет, не умеет он такого. Готов поспорить, что он платит за свое обучение немалые деньги. Неправильно это. У нас в стране странная прямая зависимость, не похожая на то, что имеет место в капиталистической Европе (в которой я бывал несколько раз и смею судить). У нас так: чем больше ты платишь, тем меньше шансов, что ты чему-то научишься. Возможно, это вытекает из нашего советского прошлого, в котором все было бесплатно. Когда студента дрючат и в какой-то степени унижают, он приучается работать и часто боготворит дрючащих его учителей. Это бесплатно со стороны студиозуса, но неизменно приносит положительный результат. Когда же, наоборот, обучаемый исправно платит за свое обучение, то получает дурацкую иллюзию, что за свои деньги может не делать ничего, не ходить на лекции, не сдавать полноценно экзамены и, проще говоря, не учиться. Результат, как правило, плачевный.
Парень, затеявший со мной драку, чему-то учился, но учился плохо. Не привык, что его дрючат, и потому халтурил. По мне он не попал ни разу, и двух моих ударов хватило ему с избытком. Бедолага рухнул на ламинат как подстреленный буйвол и сразу затих. Я обещал не бить его сильно, и не бил. Он удачно притворился полутрупом – вероятно, был не так глуп, и понял, что сегодня ничего хорошего для него уже не произойдет.
Через полминуты из комнат набежали остальные трое – долговязый и пара братцев. Слова «они мне не понравились» в данном случае не подойдут, потому что понравиться мне они не могли по умолчанию. Проблема
