в 1715 г. появляется впервые 5%-ная бессрочная рента; к концу ХVШ в. (в 1786 г.) бессрочные займы здесь достигли огромной, неслыханной для того времени цифры в 240 млн фунтов стерлингов, – из них более 2/3 заключалось в 3%-ной ренте, тогда как за 50 лет до того они не превышали 1/6 части этой суммы (43 млрд)[104].
До 20-х годов XVIII в. в Англии публичный кредит эксплуатировался различными способами: во-первых, посредством заимствования больших сумм акционерных капиталов крупных компаний; во-вторых, посредством самостоятельных лотерейных займов, т.е. таких, при которых участники займа получали весь капитал сполна с процентами и, кроме того, некоторые из них выигрыши, расход по которым падал на казну; в-третьих, посредством самостоятельных же займов срочных; наконец, в-четвертых, посредством разного рода сочетаний операций страховых с займами[105]. Новый период начинается со времени выпуска 5%-ной бессрочной ренты в 1715 г.: в бессрочную ренту постепенно превращаются (консолидируются) все старые формы неутвержденного долга, причем понижаются проценты (до 3%) по этому консолидированному долгу, т.е. совершается то, чего в Пруссии и Австрии достигли не ранее середины XIX в., во Франции – не ранее начала XIX в. До середины XVIII в. английское правительство пользовалось кредитом умеренно, предпочитая займам, несмотря на их дешевизну, новые налоги и стараясь при всякой возможности погашать займы; учреждается специальный погасительный фонд (Вальполя), по образцу которого значительно позже, в начале XIX в., возникли фонды погашения государственных долгов в Пруссии, Баварии, Бадене, Вюртемберге (в Саксонии уже в 1763 г.)[106]. Во второй половине XVIII в. в Англии займы стали менее щадить, погасительный фонд отвлекается от своего назначения; он идет не на погашение долгов, а на уплату процентов, и долг необычайно быстро достигает никогда и нигде не виданной прежде в истории высоты. Последняя вызывает опасения даже у таких мыслителей, как Адам Смит и Давид Юм.
В Амстердаме во время войны Англии с американскими колониями возникал вопрос о том, долго ли Англия еще в состоянии будет платить проценты по своим долгам, а в 80-х годах XVIII в. один писатель утверждал, что либо нация должна уничтожить свои долги, либо долги уничтожат ее. Но уже 20 лет спустя историк Синклер пророчески писал: потомство будет смеяться над глупостью наших государственных деятелей, которые решаются утверждать, что источники наших доходов исчерпаны. Уже с середины XVIII в. государственный кредит Англии, как и финансы ее вообще, покоились на прочных основаниях[107].
Отсутствие банков, кредитующих торговлю и промышленность, должно было привести к тому, что торговые обороты в эту эпоху производились в значительной мере не в форме немедленной уплаты за товар, а в кредит – торговцы взаимно кредитовали друг друга, – и не только в Англии, где, по словам Дефо, 2/3, в некоторых отраслях производства – 4/5 всех операций совершались в форме кредита, но и во Франции, где, как утверждает
См.:
Эти погасительные фонды следует отличать от тех источников, которыми гарантировались займы и которые нередко предоставлялись в распоряжение самих кредиторов. Учреждая погасительный фонд, государство не только сохраняло его в своих руках, но и вообще создавало его не в качестве гарантии для кредиторов, а в целях облегчения себе самому погашения займов, и поэтому, когда оно, как это обычно, бывало, тратило его на другие нужды, то никакого нарушения им принятых на себя обязательств (в отличие от случаев использования источников, которыми обеспечивался долг) не происходило.
