повеления, то есть и свои и Ветхого Завета, объемлет огненную речь Божию двойным острием заповедей и, прикоснувшись к устам, истиною чистоты своей изгоняет всякое неведение, в котором, между прочим, по нашему изъяснению, состояла нечистота уст. Эти щипцы Иаков видел в лествице (Быт. 28, 12–15); это – меч обоюдоострый (Пс. 149, 6); это две лепты, которые бедная вдова посылает в дар Богу (Мк. 12, 42–43); это статир, заключающий два динария, найденный во рту рыбы и отданный за Господа и за Петра (Мф. 17, 24–27). Взятый этими двойными щипцами, которые держатся силою единства, уголь посылается к пророку, и мы узнаем, что он отдан пророку, в сто девятнадцатом псалме, когда пророк просил Бога, говоря: «Господи, освободи душу мою от нечестивых уст и льстивого языка», и на вопрос Духа Святаго: «Что же дать тебе, или что предложить тебе против льстивого языка?» – сказал: «Острые стрелы сильного, с опустошительными углями» (Пс. 119, 2–4). Потому что опустошительный уголь, делающий язык чистым от греха, есть поистине Божественное слово, о котором и у Исаии говорится: и́маши у́глие о́гненное, будешь сидеть на них. Си́и будут тебе в помощь (Ис. 47, 14–15).
Далее: и слы́шах глас Господа, глаго́люща: кого послю́, и кто по́йдет к лю́дем сим? И реко́х: се, аз есмь, посли́ мя. И рече́: иди и рцы людем сим: слухом услышите, и не уразумеете (Ис. 6, 8–9). Кого должно послать и кто пойдет к народу – это слова не повелевающего, а вопрошающего Господа, Которому пророк охотно отвечает: «Вот я, пошли меня», – и после этого обещания получает повеление сказать: «Иди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете, и видя будете смотреть, и не увидите» – и прочее, что содержит текст самого пророчества. Я слышал об этом месте от своего еврея немало суждений, из которых изложу немногое, чтобы ты мог понять образ мыслей этого человека. Исследуем, говорил он, относительно Моисея и Исаии, кто поступил лучше. Моисей ли, который, когда Бог посылал его к народу, сказал: «Умоляю, Господи, я недостоин»; и потом: «Избери другого, кого бы послать» (Исх. 4, 13); или Исаия, который, когда его не избирали, сам предложил себя, говоря: «Вот я, пошли меня». Я знаю, говорил еврей, что опасно рассуждать о заслугах святых и пытаться измерять сравнительное достоинство тех, кого увенчал Господь; но поелику Сам Он сказал: ищите, и обрящете; толцы́те, и отве́рзется вам (Мф. 7, 7; Лк. 11, 9), то мы даже обязаны исследовать то, насчет чего может возникнуть вопрос, не с тем, чтобы унизить кого-нибудь, но чтобы, зная смысл Писания, направлять себя по его примерам. Защитник Моисея, продолжал еврей, указывает на его смирение и кротость, вследствие которых он, считая себя недостойным служить Богу, чрез то самое сделался более великим; а Исаия, который сам вызвался пророчествовать, при самом начале своего служения стал изрекать поношения: «Слухом услышите, и не уразумеете, и видя будете смотреть, и не увидите» – и проч. Претерпев за это впоследствии много бедствий и всем народом сочтенный за безумца, когда Божественный голос вновь сказал ему: возгласи, – он, помня, что ему пришлось вытерпеть за прежнюю готовность пророчествовать, уже не говорит: «Вот
