истории меня подстерегают одни лишь потери да неприятности.
Иван с аппетитом чихнул, полез в карман, потянул оттуда грязный носовой платок и сшиб локтем со стола телефон. Допотопный аппарат упал на пол, жалобно крякнул и отбросил наборный диск.
– Вот черт… – пригорюнился Федосеев и начал осторожно собирать его останки.
– Жаль, – усмехнулась я, – прослужи он у тебя еще пару лет, ты мог бы продать раритет и получить громадные деньги.
– Шутишь? – простонал Иван.
– Серьезна, как никогда! – заверила я. – Знаешь, что такое антиквариат?
– Старые, грязные вещи, за которые идиоты-коллекционеры платят бешеные бабки, – пропыхтел следователь.
– Приблизительно так, – закивала я, – но есть нюансы. Имелась, к примеру, у тебя дома табуретка, обшарпанная уже деревяшка, купленная в невесть каком году неизвестно где прапрапрадедушкой. Ты собрался избавиться от древней уродки, но потом вдруг узнаешь: ужасная мебель именно из-за своей древности перестала быть позором семьи, с течением времени она превратилась в бесценную вещь, устроители антикварных аукционов готовы выставить ее за сумасшедшие деньги… Собери аппарат и спрячь, через сто лет внуки тебя благодарным словом вспомнят.
– Хорош стебаться! – нервно хихикнул Иван. – Мне из своего кармана за новый аппарат платить придется.
Я понаблюдала еще некоторое время за попытками Федосеева реанимировать телефон и, прихватив листочек с информацией о Розалии, ушла.
Если бы не Дегтярев, ни за какие коврижки не стала бы помогать Ивану. Интересно, почему Александр Михайлович так хочет перетащить увальня к себе в отдел? Федосеев совершенно не производил впечатления суперпрофессионала. Самый обычный, уставший от рутинно-тягомотной службы мент. И, похоже, жадный – так долго охал и причитал над испорченным телефоном, явно ожидая от меня слов: «Не расстраивайся, сейчас сгоняю в магазин и приволоку тебе современную радиотрубку. Я девушка обеспеченная, даже не замечу подобной траты».
С одной стороны, верно: покупка стоимостью в сто долларов не пробьет брешь в моем бюджете. С другой – не я роняла телефон. А мужчина – на то он и мужчина, чтобы самостоятельно справляться с любыми трудностями. Парни, пытающиеся перевалить бремя ответственности на хрупкие женские плечи, никогда не вызывали у меня восторга. Федосеев не понравился мне сразу, а сейчас я была просто уверена: следователь идиот. Но ведь помочь ему просил Дегтярев, так что делать нечего, придется впрягаться в телегу. Представляю, какой крик поднимет приятель, узнав, что я совершенно случайно поспособствовала побегу Розалии! Конечно, я не хотела подобного поворота в развитии событий, но поди разъясни ситуацию толстяку… Ладно, в запасе имеется как минимум пара дней, очень вовремя полковник улетел в Екатеринбург.
Полная энтузиазма, я выскочила из отделения, пробежала несколько метров и увидела… Хуча.
Бежево-палевый мопс с сопением обнюхивал стену дома.
– Ой, –
