Савва Псалтырников. Она пыталась вспомнить его по телерепортажам. Но нет… Видимо, придется довольствоваться этой последней записью. Мужчина настраивал виолончель, водя смычком по струнам.
– Он играл? – удивилась Катя.
– Очень хорошо. Научился этому еще студентом. Вы думаете, наверное, что все чиновники – болваны, – Суслова усмехнулась, – необразованные, закостенелые тупицы – федералы, так ведь? А он музыку любил. Всегда, когда на душе у него было радостно или плохо, брал виолончель, и я ему аккомпанировала. Ну, вот смотрите, как он играет в этот свой последний день. Какой он.
Они заиграли сарабанду Генделя. Величественная и мрачная мелодия заполнила кабинет. Катя смотрела на экран. Суслова играла по нотам, а Савва Псалтырников – наизусть. Его тусклый взгляд был устремлен в пустоту. А на лице застыла странная гримаса – какое-то мрачное недоумение. Растерянность… опустошенность… боль…
Внезапно к Ларисе там, на записи, подошел Макар. Он не сел за рояль, но подстроился, начал играть с Сусловой в четыре руки, аккомпанируя отцу и одновременно импровизируя – как это делают в джазе. И в звуки торжественной мрачной сарабанды вплетались новые вариации – быстрые, причудливые, искусные и одновременно такие чужеродные для этой простой трагической музыки.
– Макар – пианист? – спросил Мамонтов.
– Когда в Харроу в Англии учился, играл в оркестре. Англичане много внимания уделяют музыкальному образованию, не только крикету и регби. И в Кембридже тоже играл в оркестре и соло, – ответила Суслова. – Он играет джаз в основном, любит модные приколы, как сейчас молодые говорят. Но с отцом они так впервые музицировали.
Видео закончилось.
– Красноречивее любых слов, – Суслова смотрела в ноутбук. – Теперь знаете, в каком он был состоянии перед смертью.
И в этот миг началось новое видео. Замелькали фигуры – вечеринка, смех, говор…
– Вот же они… то есть вы все, домашний банкет, – быстро среагировал Мамонтов.
– Это было три недели назад. Как раз Макар с Меланьей только прилетели из Лондона.
– Можно нам взглянуть?
– Это частная запись, домашняя, – заволновалась Лариса, но под взглядом Клавдия осеклась, – хотя… ладно, смотрите. Макар распорядился показать вам все, что попросите.
Глава 10
Русский Тримальхион, или Это вам не Лондон
Три недели назад. Домашнее видео
– Что ты на меня так смотришь, Филин Ярославич?
– Давно не виделись.
На видеозаписи – терраса-гостиная с панорамными окнами, дубовыми панелями и стенами из красного кирпича, освещенная хрустальной люстрой. За окнами тьма, глубокая ночь. Ясно, что недавно кончилось застолье с обильными возлияниями, и все гости и домашние с бокалами перекочевали сюда, на кожаные диваны и кресла к пылающему камину.
Меланья в золотистом вечернем платье, открывающем спину и плечи, обращалась к сидевшему рядом с ней на диване нахохлившемуся
