сдай назад.
Все были на ногах. Мишка, с пятью бойцами, утопал в конец склада. Танк, перегородил въезд на склад. Я сидел за столиком, рассматривая все, что нашли у диверсантов.
Документы НКВД, один капитан, один лейтенант, и четыре сержанта.
Я не сомневался, те самые, что попались нам на пути из Белостока.
Смотри, я показал участковому удостоверения, видишь, скрепки и вокруг них нет ржавчины, верный признак подделки, хотя по виду не скажешь.
– А почему нет?
Петр, достал своё и убедился, у него вокруг скрепки, были желтоватые разводы.
– Дело в том, что немцы, аккуратисты и скрепки делают из нержавейки, – пояснил я.
Потом, перешел к оружию, два автомата ППД, четыре пистолета ТТ, три финских ножа, пять гранат, в просторечье называемые лимонками. Один ТТ и автомат, я взял себе, еще один ТТ протянул участковому.
– Держи, трофей и набери, я кивнул на ящик, взятый из мотоцикла, полный патронов.
– А разве можно, – засомневался Петр. Разглядывая пистолет.– Ведь их наверное, сдать надо?
– Куда?
– Наверное, в следственный отдел в, комендатуру наконец, – проговорил участковый.
– Ведь будет следствие .
– Успокойся, и бери, – зло бросил я. – Скоро, не до того будет.
– Грищенко , – крикнул я.
Тот появился, как из под земли, кое как протиснулся в дверь, за спину закинут пулемет.
Я взял кобуру, вместе с ремнем. – Держи, – личное оружие. Тот не стал спрашивать, зачем и почему,
скинул пулемет, и тут же начал опоясываться.
Епифанцева и Федорчука ко мне, – сказал я ему.
Москвич появился сразу. – Будешь автоматчиком, – и вручил ему ППД, с двумя запасными дисками. – И ординарцем, при мне, добавил я.
– Есть, – ответил он козырнув.
Подошел Федорчук, и получил ТТ.
По хозяйски, достав кисет, он вытряхнул из него остатки махорки, и насыпал в него патронов из ящика.
– Епифанцев, – обратился я к москвичу, и кивнул на полупустой вещмешок начальника
караула, оставшегося без хозяина. – Остальные патроны из ящика, высыпь в него и головой отвечаешь за сохранность.
Патроны ТТ и ППД, были одни и те же. Я снова посмотрел на лимонки, и тут взгляд мой упал на миску, в которой лежал кусковой сахар. Мозаика, началась складываться. Гул моторов, как я и ожидал послышался с рассветом, монотонный он наползал с запада, становился все громче и громче. Я, объявил построение. Солдаты выстроились, в две шеренги, девятнадцать рядовых, два ефрейтора – мои механик водитель, с заряжающим и двое сержантов. Рядом со мной стоял участковый, которого формально, я подчинил себе.
– Бойцы, слышите этот гул, – сказал я.
– Это летят, немецкие самолеты, бомбить наши мирные города, до последнего нам не верилось, что враг решиться напасть на нашу страну.
Где
